– То, что сказала. Я не стану больше жить так, каксейчас. Надоело! Ты со мной не говоришь, ведешь себя так, словно я пустоеместо. Не обращаешь на меня внимания, избегаешь, отталкиваешь, а теперь вообщеуезжаешь в Лондон на два, а то и три месяца и воображаешь, что я буду довольствоватьсядвухдневным свиданием. Это больше не супружество, а настоящее рабство! С рабамии то обходились лучше, чем ты со мной.

Никогда она еще не говорила ему подобных резкостей, а заистекший год и подавно.

– Считаешь, что я еду за удовольствиями? Кажется, тызабыла, что я буду там работать, – произнес он ледяным тоном.

– Это ты забыл, что мы женаты.

Он отлично понял, о чем речь.

– Год был очень трудным для нас обоих.

Только что исполнился год со дня смерти Тодда, но время незалечило, а только разбередило рану.

– У меня такое чувство, что мы умерли вместе с ним, –печально молвила Мэри Стюарт, глядя на мужа. Она была удовлетворена уже самимфактом разговора. – А с нами – и наш брак.

– Не обязательно. Думаю, нам обоим требуется время, –медленно проговорил он.

Она понимала, что Билл кривит душой не только с ней, но и ссамим собой, тешит себя надеждой, что в один прекрасный день все само собойвстанет на свои места. Но она-то знала, что этого не произойдет.

– Одним ожиданием ничего не исправишь. Прошел Уже годБилл! – напомнила она ему, гадая, как долго он сможет выдерживать атаку, иподозревая, что скоро начнется контрнаступление.

– Знаю! – отрезал он, после чего наступила тишина. – Ямногое знаю. Но что для меня новость так это твои ультиматумы. – Он давалпонять, что удручен.

– Я не собиралась предъявлять ультиматумы, а толькодовела до твоего сведения свои намерения. Даже если бы я собралась терпетьвечно, у меня это вряд ли вышло бы.

– Можешь делать всё, что тебе захочется.

– Не хочу! Не хочу, чтобы ко мне относились как кмебели на протяжении всей оставшейся жизни. Это не супружество, а кошмар. –Раньше она ему этого не говорила.

Вместо ответа он опять отвернулся, нацелил очки и вернулся кбумагам.

– Не могу поверить! Ты способен меня игнорировать дажепосле таких слов?

Билл ответил ей, не оборачиваясь. Ей трудно было представитьсебе, что когда-то они вместе смеялись, тепло относились друг к другу,любили... Еще труднее поверить, что она по-прежнему его любит, что он – отец еедетей.

– Мне больше нечего тебе сказать. – Он не отрывался отбумаг. – Я тебя выслушал и оставляю твое выступление без комментариев.

Невероятно! Неужели он настолько напуган, испытывает такуюболь, что превратился в ледяную глыбу? Как бы это ни называлось и как бы нипроизошло, она наконец-то взглянула правде в лицо: она не могла больше этоговыносить.

Когда она легла, он погасил свет. Не повернулся к ней и несказал больше ни слова. Она долго лежала с открытыми глазами, размышляя о Танеи о людях, с которыми познакомилась на приеме у Фелиции. Многие стремились сней поговорить, проявляли интерес. Казалось, Таня распахнула перед ней окно, иона впервые за долгий срок осмелилась выглянуть наружу. Впечатление былоинтригующим, и она пребывала в нерешительности, как быть дальше. После ееотповеди муж тоже не знал, как поступить. Они очутились по разные стороныпропасти. А раньше это была река под названием «брак», по которой они плыливместе.

Что ж, наконец она поняла: даже в сорок четыре года нужнопродолжать жить.

Следующие несколько дней Биллей Мэри Стюарт практически невиделись. Работая почти до полуночи, он, казалось, вообще переехал жить вконтору. Впрочем, Мэри Стюарт успела к этому привыкнуть – она весь год провелав одиночестве. Правда, теперь ей уже не приходилось готовить ужин. В результатеона начала худеть, но Билл не обращал на это внимания.

За день до его отлета Мэри Стюарт позвонила ему на работу ипредложила собрать его вещи – раньше он никогда сам не собирал чемоданов вдорогу. Ответ Билла ее удивил: он приедет домой во второй половине дня и всесделает сам.

– Ты уверен? – Получалось, что он вообще больше в нейне нуждается. Боже, как все изменилось с тех пор, как умер Тодд! – Я могла бысама тебя собрать.

Ей хотелось что-нибудь для него сделать, к тому же это былохоть каким-то занятием. Она до сих пор не освоилась с мыслью, что муж будетотсутствовать два-три месяца. Не считая поездки с Алисой, она проведет все летоодна. Ей стало невыносимо. Его нежелание брать жену в Лондон еще болееувеличивало пропасть между ними. Он утверждал, что ей там будет скучно, а егоона отвлечет от дела. Но в былые времена Билл обязательно повез бы ее с собой.

– Я не возражаю собрать твои вещи, – настаивала МэриСтюарт, однако он ответил, что хочет собраться сам, так как должен тщательноподобрать одежду для выступлений в лондонском суде.

– Я приеду в четыре, – предупредил он, давая понять,что ему некогда.

Отлучка с работы на несколько месяцев – сложное мероприятие,нужно продумать массу деталей. Он брал с собой помощницу. Если бы она быламоложе и симпатичнее ее, Мэри Стюарт не колебалась бы с выводом. Но секретарша– умная и совершенно непривлекательная особа на шестом десятке.

– Хочешь поужинать дома или в ресторане? – спросилаМэри Стюарт. Она испытывала тоску, но изображала оживление. Теперь они даже неразыгрывали близость и теплоту...

– Перекушу тем, что найдется в холодильнике, –рассеянно ответил Билл. – Можешь не утруждать себя.

Оба терпеть не могли молчаливые ужины на пару, и появившаясяу него привычка работать допоздна принесла ей облегчение. Это даже пошло им напользу: оба постройнели.

– Я куплю готовые блюда в «Уильям Полл» или «ФрейзерМоррис», – предложила она и отправилась по делам: купить для него книжку –почитать в самолете, и забрать из химчистки его одежду. Торопясь поЛексингтон-авеню, Мэри Стюарт порадовалась, что и сама скоро уезжает: пусть ихтеперь и разделяет пропасть, но без него она вообще завянет от одиночества.

Она купила в «Уильям Полл» еды, приобрела книгу, журналы,сладости и жевательную резинку, повесила на плечики чистые рубашки мужа вожидании его возвращения домой. Явившись в половине пятого, он не сказал ей нислова, а тут же принялся доставать чемоданы и собирать одежду. Она увидела егоснова только в семь в кухне. Билл так и не снял крахмальную белую рубашку, вкоторой работал, но был без галстука, волосы были слегка взъерошены – таким онвыглядел моложе. Ее больно кольнула мысль о невыносимом сходстве между отцом исыном, но она отважно ее отбросила.

– Готово? Я так хотела сделать это сама! – Мэри Стюартнакрывала на стол. День выдался жаркий, очень кстати – ей не пришлось готовитьгорячее.