Красивое имя…

А потом смысл слов доходит до сознания, взрывая в мозгу сотни фейерверков разом.

Стоп, что?

Вскидываю глаза на самодовольную сволочь и тот хищно скалится, делая приглашающий жест к столу.

— Идем жениться, дорогая невеста.

— Ты? — срывается с моих губ быстрее, чем я успеваю сообразить. Арман кивает и приобняв меня за талию тянет к столу, к толстячку резко захлопнувшему папку и поднявшему взгляд на нас.

— Я, — мой первый мужчина прошивает меня глазами, но на мгновение замирает потому что теряется, когда я поддавшись взорванным нервам прикрываю глаза и начинаю истерично ржать.

— Ангелина! — голос отца звучит привычно грубо, он пытается одернуться меня, успокоить, но я не могу остановиться и смеюсь как припадочная вводя в ступор всех присутствующих. — Извините ее, у нее был трудный день.

От папиных слов я снова загибаюсь в приступе хохота, перехватив недоуменный взгляд Армана.

Трудный день.

Начался он с момента, когда меня лишил девственности первый встречный, от которого я возможно беременна. Дальше ночь, за которую мы не сомкнули глаз, а утром я выталкиваю использованного мужчину из дома предложив ему денег на такси. Прекрасно!

После папа заявляется и, узнав что я не девственница, ударяет меня и тащит домой под охраной. После удается немного поспать, и папа снова тащит меня, но уже в больницу чтобы мне вернули девственность. И сразу после больницы меня везут в дом жениха, которым оказался никто иной, как тот самый лишивший меня девственности незнакомец. Арман. Я ничего не забыла? Ах, да, я выхожу замуж!

Это мысль отрезвляет, и постепенно я успокаиваюсь. Немного неловко смотреть в глаза присутствующим после такого всплеска безумия, но взгляд полноватого мужчины с папкой успокаивает. В его глазах мелькает сочувствие и это придает сил жить дальше.

Арман удостоверившись, что я в порядке подтягивает меня ближе и останавливается у стола напротив того самого мужчины.

— Начинайте, — короткий приказ, и кабинет наполняется громким звучным голосом Самойлова, а мой мозг кажется отключается, потому что из ступора я выныриваю только когда меня слегка подталкивают в бок. — Ангел, очнись.

Перевожу рассеянный взгляд на Армана, и тот красноречиво поднимает брови, и я слышу как мужчина за столом повторяет свой вопрос.

— Вы согласны Ангелина?

— Д-да, — киваю, слыша за спиной вздох облегчения. Папа как всегда в своем репертуаре.

И снова проваливаюсь в транс, но из него вырывает негромкое покашливание Самойлова. Обхожу стол и ставлю свои подписи под документами рядом с размашистым росчерком моего мужа. У меня теперь новая фамилия… От этой мысли, тело снова прошибает дрожь, и стоит мне остановится рядом с Арманом внутри стягивается тугой ком противоречий. С одной стороны мне хочется заорать и влепить ему пощечину из-за того что обманул и не назвал своего имени, с другой стороны хочется потянуться к его красивым губам и снова ощутить их вкус на своих.

— Объявляю вас мужем и женой, — торжественно вещает один из моих палачей. — Можете поцеловать невесту.

Становится страшно от мысли, как скоро моя гребаная фантазия воплощается в жизнь. Арман поворачивается ко мне и опускает руки на мои плечи. От его прикосновения бросает в жар, потому что в мозгу тут же всплывают ненужные воспоминания о прошлой ночи и его руках на моем теле, которые касались кожи гораздо бесстыднее, чем сейчас.

Он притягивает меня ближе и по хозяйски отводит прядь, упавшую на мое лицо, и застывает, заметив красный след на скуле. Его черный взгляд напитывается давящей яростью, и я отвожу глаза, потому что слишком сложно не отводить и смотреть как тучи во тьме сгущаются.

Мой муж бросает быстрый взгляд в сторону переговаривающихся мужчин и стискивает челюсть, чуть сильнее сжимая мое плечо. А потом вспомнив о том, что за нами наблюдают, склоняется и касается моих губ своими. Я едва не хнычу от разочарования, потому что вспоминаю те поцелуи, которыми он трахал мой рот ночью, и в груди начинает гореть, но тот короткий поверхностный чмок, который я получила напрочь сбивает с толку. И только потом до меня доходит, что Арман в бешенстве.

Это скользит в его облике, читается в плотно сжатых кулаках, в стиснутой челюсти, в ледяном взгляде.

Самойлов завершает процедуру бракосочетания и, отложив папку, рассыпается в поздравлениях. Моих ушей касаются обрывки разговора моего отца и Рената и я напрягаюсь, осознав, что они снова о чем-то договариваются.

— Объявляю вас мужем и женой… — …конечно, по плану, через три недели. — Красивая пара… — …приглашения уже разосланы… — Будете счастливы… — …банкет на три сотни гостей, только самые близкие…

В мозгу полнейшая каша, хочется нажать на кнопку и выключить это кино, но к сожалению сделать это я не в силах. Арман цепляет мою руку и тянет к выходу, и я не сразу понимаю, что меня выводят из кабинета и ведут по длинному коридору к лестнице на второй этаж.

— Постой, куда мы? — выдергиваю запястье, но удается это только благодаря эффекту неожиданности. Арман бросает короткий взгляд по сторонам, и убедившись, что мы одни, шагает ко мне, оттесняя к стене.

— Это он? Он тебя ударил? — грубо хватает мой подбородок и поворачивает, разглядывая покрасневшую кожу.

Малышка поджимает губы и отворачивается, мол не мое дело, а я едва держусь, внутри все будто обливают раскаленной лавой.

Ну конечно же, это ее папаша устроил. Гребаный мудак. Ненавидел его с самой первой встречи, на переговорах. Он тогда показался мне скользким типом, готовым пойти на все, только бы получить заветную подпись на контракте.

Мерзкий мужик с потными ладонями. Даже странно, что у него родилась такая дочь.

— Значит, тебя зовут Арман… — голос Лины выдергивает меня из тяжелых мыслей, и я перехватываю ее взгляд, в который раз поражаясь какого удивительного цвета у нее глаза. Они могли бы принадлежать кошке или тигрице настолько явен в них оттенок янтаря. — Очень сложно назвать имя в момент знакомства, да?

Позабавила эта надменность пропитанная нотками упрека. Поджимаю губы, только бы не улыбнуться, и с удивлением обнаруживаю, что от ярости на ее папашу не осталось и следа. Близость Ангела как всегда развеяла все дурные мысли, и я почувствовал себя легче. Чего не скажешь и маленькой пантере, которая все сильнее злится, будто кто-то сорвал чеку, и граната вот-вот рванет.

— Так сложно было сказать: привет, я Арман, твой гребаный жених? — стоп, она и так умеет? Повышает голос и выглядит при этом еще соблазнительнее. Нет, она не похожа на мелких истеричек, которые орут как резанные, предъявляя какие-то претензии, что ты не перезвонил и не пошел с ней на ужин к родителям. Она напоминает разъяренную пантеру, которая сейчас вцепится в твое горло. Но почему-то не страшно. — Ты лжец!