28

После долгого изнеможения Прюнель ценой огромного усилия воли прогнала отчаяние. Сейчас не время предаваться унынию. Нужно было найти решение, как вернуть к жизни этих двоих, может, они вовсе не умерли. По крайней мере, хотелось в это верить!

Сначала Ласка.

Но когда девочка собралась прибегнуть к исцеляющему заклинанию, магия отказала ей. Она истратила так много сил, что нужно было ждать несколько часов, прежде чем они накопятся снова.

Водя рукой по телу единорога, Прюнель неистово пыталась ощутить сердцебиение или хотя бы слабое дыхание и исходящий из ноздрей воздух.

Напрасно.

Не зная, что делать, она стала рассыпать нежные слова, умоляя подругу ответить:

– Очнись, чудо всей моей жизни! Ты блистаешь ярче, чем самые яркие звёзды, ты грациознее распускающейся розы, ты быстрее всех других единорогов, самая разумная, самая любящая!

Безуспешно. Совсем теряя надежду, Прюнель перешла к обещаниям:

– Я буду уступать всем твоим капризам, целовать и гладить тебя с утра до вечера, только очнись! Пожалуйста!

Её безутешный призыв не получил ответа, и девочкой овладел гнев.

– Ну хватит, вставай уже! – воскликнула она, держа в руках голову единорога. – Я не хочу без тебя жить, это слишком тяжело, так что поднимайся! Немедленно, слышишь меня?

Животное не шевелилось.

– Ты всё равно меня не бросишь, этого не может быть! Что со мной будет без тебя?

Прюнель взялась за рог Ласки, намереваясь грубо потрясти его, но вместо этого замерла. Под её пальцами снова завибрировала магия, и довольно сильная. Значит, ещё не всё потеряно!

– Пока есть магия, есть и жизнь, – вспомнила она. В этом всегда заверял её отец. Когда чародей, чародейка или волшебное животное умирает, их колдовская сила гаснет в первую очередь. Она бы подумала об этом раньше, если бы вихрь чувств не затмил её рассудка!

Девочка с огромным облегчением вздохнула. Скоро Ласка откроет свои добрые глаза, нужно только подождать.

Уткнувшись лицом в её шкуру, Прюнель нежно прошептала ей, чтобы помочь поскорее прийти в себя:

– Я знаю, что ты здесь, и я тебя жду!

Потом она занялась Гале.

Она, конечно, ненавидела своего заклятого врага, но его смерти не хотела. Пускай только прекратит свои подлые интриги.

Она некоторое время посмотрела на негодяя и решилась приподнять ему голову, чтобы найти нектаров нерв и хотя бы слабые остатки магии.

Девочка нащупала ямку под его затылком и не обнаружила ничего, ни малейшей искры.

Со стиснутым горлом, положив руки одну поверх другой на грудь Гале, она с силой стала давить на неё в надежде запустить сердце – такой способ простые люди в отсутствие поблизости чародеев или чародеек применяют очень часто.

Её старания, однако, ни к чему не привели.

Превозмогая отвращение, Прюнель перешла к методу, о котором ей рассказывали.

Открыла рот юноши, зажала ему нос рукой и стала вдыхать в него воздух.

Тоже безрезультатно.

Это было плохо, и только тут девочка ясно осознала: если заклинание подчинения убило Гале, то есть большая вероятность, что то же самое произойдёт и с Роком.

А этого допустить нельзя!

Нужно было срочно сообщить о несчастье Дюне! Только где она? Не она ли обещала вмешаться при необходимости?

Прюнель вздохнула. Без магии она не могла даже попробовать с ней связаться. Девочка, дрожа, встала и огляделась вокруг. Пальмовая роща по-прежнему была пустынна, большие листья деревьев слегка шевелились от лёгкого ветерка.

Ласка не приходила в себя, и Прюнель совсем упала духом. Что ей делать теперь? Она одна неизвестно где, в компании мертвеца и едва живого единорога.

Совершенно выбившись из сил, сходя с ума от беспокойства, она приложила ладони к губам и, сделав глубокий вдох, изо всех оставшихся сил закричала:

– ДЮНА-А-А! ДЮНА-А-А!

Ответом ей была лишь полная тишина.

29

Прошло больше часа. Прюнель продолжала гладить и нахваливать Ласку, но та не шевелилась. Услышав неподалёку подозрительный хруст, девочка остановилась. Кто-то шёл по сухим веткам. Если только это не животное – олень, кабан или кто-то ещё опаснее!

Насторожённо и напряжённо прижавшись к единорогу, девочка затаила дыхание.

Снова послышался треск. Неизвестный приближался через тёмную чащу, оттуда, где изящные пальмы уступали место внушительным елям. Он шагал быстро, не скрываясь, и скоро вышел на яркий утренний свет.

Девочка с облегчением вздохнула.

К ней направлялся с холщовой сумкой через плечо не кто иной, как Сьель.

Юноша окликнул её издалека.

– Прюнель? У тебя всё хорошо?

Она быстро вскочила.

– Меня прислала Дюна. Говорит, тебе нужна помощь. В воскрешении мёртвых в некотором роде.

Девочка постаралась не выдать лицом разочарования. Как он может ей помочь, не владея магией?

– Почему она сама не пришла?

– На рассвете её подруга Сев упала с высокого дерева, пытаясь срубить падуб. Дюна сразу же отправилась туда и с тех пор безуспешно пытается вылечить её, так что ей пришлось остаться у постели больной. Она приносит извинения за то, что не может помочь тебе сама, потому она и прислала меня. Что ж, похоже, твои силы исчерпаны?

Он впервые обратился к ней с такой долгой речь и без враждебности – прогресс, которого Прюнель не могла не заметить.

Сьель уже наклонился над телом Гале и внимательно рассматривал его, а затем слегка пнул безвольные ноги.

– Чародей наихудшего сорта, – процедил он сквозь зубы. – Дюна сказала, что ты заколдовала его, запретив приносить вред. Будь моя воля, я бы оставил его в таком состоянии… Волки быстро свели бы с ним счёты!

– Как? Тебе всё известно?

– Да, грязная история. – И Сьель как будто закрылся, явно не желая больше говорить об этом.

Он покопался в сумке и вынул целую горсть золотых ягод размером со смородину.

– Что это? – поинтересовалась Прюнель.

– Ягоды киенаомы. Они поставят на ноги этого злобного типа.

– Я думала, ты сторонишься магии! – с удивлением воскликнула девочка.

– Даже не сомневайся! Ягоды ничуть не волшебные, я использую их, чтобы отпугивать животных от шкафчика с продуктами, они очень эффективны. И этого негодяя вернут в чувство, он только кажется мёртвым! Ты же этого хочешь? – Он вопросительно взглянул на неё в ожидании подтверждения.

Девочка покачала головой. Сердце у неё сильно билось. Если Гале воскреснет, её совесть успокоится и она сможет судить о действенности своего заклинания подчинения, оценивая его вероятные последствия для отца.

Сьель раздавил сочные ягоды пальцами. В нос Прюнель ударило острое