– Во время рождественских каникул? – скептическиспросил Оливер, а сам подумал, не в девушке ли тут дело.

– А на сколько мы едем?

– На три-четыре дня.

Для того чтобы отвлечься, вполне достаточно, если вообщевозможно, а потом снова в этот склеп, в который превратится дом после ееотъезда. Впрочем, уже превратился.

Детей ошеломила новость о срочном отъезде Сары, но уже нетак сильно, как объявленная накануне вечером, и они только покивали головами,едва притронувшись к завтраку. Бенджамин выглядел усталым, ел вяло и малоговорил, Мел вообще ни с кем не разговаривала, а Сэм все посматривал на отца,словно хотел убедиться, что тот все еще здесь и не бросил их.

В конце концов Бенджамин согласился поехать с ними вВермонт, и Оливеру удалось увезти их в четвертом часу, до того, как Сараотправилась в аэропорт. Прощание было тяжелым, Сэм снова расплакался, Агнесстояла в дверях, оцепенев от ужаса, и даже у Бенджамина на глазах выступилислезы. Сара не могла говорить, а Оливер плакал, не стесняясь, за рулем машины.Он только раз взглянул в зеркало и почти физически ощутил разрыв сердца, когдаувидел, что Сара стоит перед домом и, подняв руку, в последний раз машет им.Вся его жизнь пошла насмарку, в один момент он потерял любимую женщину и все,что упорно создавал. Все это было принесено в жертву безумной идее, котораяовладела Сарой. Оливер подумал, что детям не вредно увидеть, что он плачет,ведь ему было так же больно, как им. Он посмотрел на Сэма, сидевшего рядом,улыбнулся сквозь слезы и обнял его.

– Не плачь, старина. У нас все будет о'кей. И у мамытоже.

– А мы ее еще увидим?

Именно этого Олли больше всего боялся. Сэм теперь не верилникому и ничему. Правда, Олли сам потерял всякую веру. Можно ли было винить заэто мальчика?

– Ну конечно. Через пару дней нам станет легче, хотясейчас ужасно грустно, правда?

У Оливера опять сорвался голос. На заднем сиденье Бенджаминвысморкался. Мел тоже плакала, но она была погружена в собственные мысли и ссамого утра ни с кем ни о чем не говорила.

Странная перспектива маячила впереди – быть им и матерью, иотцом одновременно, взять на себя ее обязанности... водить их к врачу... кзубному... покупать Сэму обувь... Когда на все это найти время? Как справлятьсябез нее? Но что важнее – как жить без любимой женщины, без ее ласки, ее смеха,ее добрых, заботливых рук?

Дорога до Вермонта была долгой и проходила в молчании, покав Массачусетсе не сделали остановку, чтобы поужинать.

Сара прибыла в Бостон к десяти. Она была в двух шагах отКембриджа, от новой, желанной жизни. Жизни без них.

В конце концов эта лыжная затея оказалась очень удачной, ивскоре они стали приходить в себя, кто быстрее, кто медленнее. Сэма по ночаммучили кошмары, он то кричал, то смеялся, а днем самозабвенно катался с отцомна лыжах. Бенджамин даже принял участие в соревнованиях; в свободное от лыжвремя он названивал друзьям, словно только они могли решить все его проблемы.Одна лишь Мел оставалась безучастной, каталась нехотя и избегала братьев иотца. Теперь она была единственной женщиной в их компании, Оливер несколько разпытался поднять ей настроение, но Мел не хотела с ним разговаривать.Единственным, к кому она обращалась, был Сэм, но даже с ним она говорила как снеродным.

Оливер обо всех проявлял заботу: брал напрокат лыжи иботинки, грузил и разгружал машину, организовывал питание, укладывал Сэмаспать, присматривал за Мел, проверял, все ли одеты как положено. К восьмивечера он валился с ног от усталости, едва поужинав, ложился спать одновременнос Сэмом. Он решил жить с ним вместе в комнате, чтобы малышу не было такодиноко. Сэм дважды обмочился, и Оливеру пришлось среди ночи менять простыни,переворачивать матрас, искать другое одеяло. Было очевидно, что Сэм, как и всеони, пережил сильный стресс. Оливер был так занят детьми, что ему некогда быловспоминать о Саре. Только ночью, лежа в постели, он ощущал в сердце боль, даутром груз воспоминаний о жене придавливал его, словно гора. Она как бы умерла.Лишь на третий день пребывания в Вермонте Олли произнес ее имя. Он сказалчто-то про «маму», дети со страдальческим выражением лиц повернули головы, иОлли моментально пожалел', что упомянул ее.

Домой они вернулись первого января, повеселевшие ипоздоровевшие. Но дом встретил их неприветливо. В нем было очень тихо, собакаспала, даже Агги куда-то ушла. Оливер понял, что все они втайне надеялись, чтоСара будет поджидать их, но такого не случилось. Сары давно не было, и хотяОливер знал номер телефона ее кембриджской гостиницы, в этот вечер он ей непозвонил. Сначала с помощью Мел приготовил ужин, потом уложил спать Сэма.Бенджамин собрался уходить. Он появился па кухне, где остальные сидели застолом, одетый, как на свидание.

– Так сразу? – улыбнулся Олли. Никто из них даже неразложил вещи. – Ради кого ты при параде?

Бенджамин уклончиво улыбнулся отцу.

– Я к другу. Па, можно взять машину?

– Возвращайся пораньше, сынок. И будь осторожен.Сегодня на дорогах будет уйма пьяных.

К счастью, Бенджамин был осмотрителен и никогда под мухой несадился за руль. Неоднократно он звонил родителям, чтобы те приехали за ним,если у друзей выпил одну-две банки пива. Сара вдолбила ему это раз и навсегда,как и многое другое. В каждом из них была ее частица, а теперь ее не было.Оливер задавался вопросом, когда она приедет на обещанный уик-энд. С ее отъездапрошло всего шесть дней, а казалось, что вечность.

Странно было в этот вечер ложиться в постель одному. Оллилежал и думал о ней, как и на протяжении всей этой недели, хотя и пыталсяубедить себя в обратном. В полночь он наконец зажег свет и попытался читать,кое-какие бумаги, которые захватил с работы. Его босс оказался неплохим мужиком,он дал Оливеру неделю отпуска, хотя не был заранее предупрежден. Олли теперьчувствовал себя лучше, правда, ненамного.

Он все еще не спал, когда в час ночи вернулся Бенджамин изаглянул пожелать спокойной ночи. Оливер оставил дверь открытой, чтобы слышатьСэма. Бенджамин положил ключи на столик и стоял, печально глядя на отца.

– Пап, тебе, наверное, тяжело... я имею в виду... безмамы.

Оливер кивнул. Что он мог сказать сыну? Всем им было тяжело.

– Я думаю, мы привыкнем, да и она скоро вернется.Бенджамин кивнул, хотя слова отца не звучали убедительно.

– Как провел время? Поздновато ты возвращаешься. Утромведь в школу.

– Да... Я потерял счет времени. Извини, папа.

Бен улыбнулся и пожелал спокойной ночи. Еще через час Оливеруслышал, что Сэм плачет, и поспешил в его комнату. Мальчик продолжал спать.Олли сел рядом с ним на кровать и стал гладить его по голове. Темные волосыСэма были влажные. Наконец он успокоился. Однако в четыре утра Оливерпочувствовал, что Сэм нырнул под одеяло у него под боком и прильнул к папе.Олли хотел отнести его обратно, но в глубине души был даже рад, что он пришел,и поэтому только повернулся на другой бок и задремал. Так отец с сыном ипроспали мирно до утра.