Список группы «Рай» был все время перед его глазами. Семьфамилий, из которых две он зачеркнул. Четыре полковника и три подполковника,все старшие офицеры КГБ, все прошедшие очень жесткий отбор. И все уволены вдевяносто первом. Полковники Бахтамов, Иванченко, Лукахин, Фогельсон иподполковники Ганиковский, Крымов, Скребнев. Его все время привлекала фамилияФогельсона. Полковник КГБ с такой фамилией… Он знал о неприкрытом антисемитизмесвоих бывших руководителей, знал, как неохотно брали в школы КГБ лиц, имевшихизъяны в пятой графе анкеты, знал, как не доверяли евреям. А здесь — полковникКГБ в одной из самых элитарных групп самого засекреченного отдела КГБ. Или этотчеловек был выдающийся специалист, или под этой фамилией скрывался другой.

Такое иногда практиковалось в их ведомстве, когда агентуменяли фамилию, имя, отчество, всю биографию, словно создавая его заново.Единственным известным случаем, о котором КГБ разрешил рассказать, былоперевоплощение Тойво Вяхи, командира пограничной заставы и финна понациональности, в русского офицера Ивана Петрова. Правда, это случилось спустясорок лет после завершения операции, в ходе которой был арестован всемирноизвестный террорист и активный борец против советской власти Борис Савинков. Афинский пограничник послужил приманкой для поимки английского супершпионаСиднея Рейли. Колчин знал еще о нескольких агентах, в том числе о КонанеМолодом, которому еще в молодости поменяли фамилию. В мире он был известен подименем Гордона Лонсдейла, когда был арестован и осужден английским судом.

Но компьютерную распечатку Борис брал из аналитическогоуправления, а там были только настоящие фамилии. Каким образом человек пофамилии Фогельсон прорвался в такую элитарную группу? Колчин думал над этим ужедовольно долго, когда наконец, собрав документы, решил идти домой.

Он уже выходил из кабинета, когда увидел идущего по коридоручеловека. Лет шестидесяти, с аккуратно подстриженной короткой бородкой и усами,он был похож на учителя физики или земского врача. Колчин невольно улыбнулся.Забавный человек подошел к нему и вдруг спросил:

— Простите, я разговариваю с Федором Алексеевичем Колчиным?— Он не совсем четко выговаривал букву «р» и от этого казался еще забавнее.

— Да, — весело подтвердил Колчин, — это я. Что вам нужно?

— Я бы хотел с вами поговорить. Извините, что беспокою вастак поздно.

— Пожалуйста. — Колчин вошел обратно в кабинет, пропускаявперед забавного посетителя.

«Интересно, как он попал в наше здание?» — подумал Колчин.

— Простите меня еще раз, что беспокою вас так поздно, —очень интеллигентно сказал этот господин. И, хотя на нем был галстук, Колчинвдруг подумал, что его гостю очень подойдет бабочка.

— Ничего, я все равно засиживаюсь в кабинете допоздна. Какоеу вас ко мне дело?

— Разрешите представиться. Марк Абрамович Фогельсон.

Это был удар. Еще какой! Он даже испугался.

— Простите, как вас зовут? — немного заикаясь, спросилКолчин.

— Марк Абрамович Фогельсон.

Он ничего больше не спросил, глядя на своего коллегу. Этобыло как наваждение. Кто угодно, только не Фогельсон. Этот забавный толстячок,этот неуклюжий господин — полковник КГБ? Профессионал из группы «Рай»?Профессиональный убийца? В это невозможно было поверить. Но и не верить былонельзя. Колчин в душе даже восторгался маскировкой своего гостя. Заподозрить внем хладнокровного «ликвидатора» было невозможно. Даже при самой буйнойфантазии.

— Слушаю вас. — Он даже не знал, как прозвучал его голос.

— Вы, наверное, слышали обо мне, — продолжал гость, видимо,заметив эффект, произведенный его появлением. — Я полковник Фогельсон избывшего отдела «С».

— Немного, — кивнул Колчин. — Кажется, спецподразделение«Рай». — Притворяться не имело смысла. Фогельсон точно знал, к кому шел.

— Совершенно верно. Группа «Рай». Вы в последнее время сталиинтересоваться нашей группой. Это профессиональное или из чистого любопытства?

— Я должен отвечать на ваш вопрос? — спросил Колчин.

— Как вам удобно. Просто мне самому стало любопытно, откудатакой повышенный интерес к нашей бывшей группе?

— Как вы сюда вошли? — Колчин старался выиграть время, чтобынемного прийти в себя.

— Странный вопрос, — удивился Фогельсон, — я ведь все-такиваш коллега и, кстати, старше вас по званию. Почему бы мне не войти в моебывшее учреждение?

— Марк Фогельсон, полковник КГБ, заместитель начальникагруппы «Рай», — Колчин говорил четко, стараясь произвести впечатление, — выбыли уволены из КГБ еще в сентябре девяносто первого. Вы вошли в здание ФСК постарому удостоверению КГБ. Никогда в это не поверю.

— Нет, — улыбнулся Фогельсон. Улыбка у него была мягкая идобрая. — По новому удостоверению ФСК. Вы ведь тоже недавно вернулись на своеместо. Вот и я решил вернуться на прежнее место службы. Вот мое новоеудостоверение.

Он протянул Колчину свою книжку.

Тот, взяв удостоверение, внимательно изучил его.

Все правильно. Полковник Фогельсон работает в их аппаратеуже более месяца. Печать, подпись заместителя директора ФСК, право на ношениеоружия. Все было правильно. И все было неправильно. Этот Фогельсон не долженбыл попасть на работу в обновленную ФСК.

— Что вам нужно? — сухо спросил Колчин, возвращаяудостоверение.

— Ничего, просто ваше понимание. — Фогельсон улыбнулся. — Мыхорошо знаем, какой вы отличный профессионал.

— Кто это — мы?

— Не нужно ловить меня за язык. Мы — это мы. Вы настоящийпрофессионал, Колчин, один из лучших следователей в нашей ФСК. Таких людейочень мало, их очень недостает.

— Вы пришли, чтобы сказать мне это? — Колчину удалосьпостепенно обрести равновесие.

— Нет, — Фогельсон характерным жестом пригладил своюбородку, — просто нам не нравится ваша предубежденность.

— Кому это — нам?

— Опять вы спешите, Федор Алексеевич, — укоризненно произнесФогельсон. — Вчера вы уже заканчивали дело моего бывшего коллеги полковника Бахтамова,царство ему небесное. А потом этот роковой звонок в Минск. И вы случайноузнаете о гибели другого нашего сотрудника — Иванченко. Как отличныйспециалист, вы сразу сопоставили эти два уголовных дела и получили искомыйрезультат. Не спорю, результат интересный, но это только гипотеза.Доказательств нет никаких. Тогда вы обратились за помощью к майору Коробову,который в нарушение существующих правил выдал вам, лицу, еще не прошедшемуспецконтроль и не имевшему допуска к информации подобного рода, интересующиевас сведения. Это серьезное нарушение, Федор Алексеевич, и вы это знаете.