Когда директриса закончила второй раз читатьпредписание, один из полицейских сказал:

– Мы не собираемся торчать здесь целый день.

Чиновница повела всех в большой кабинет,прихватив с собой помощника, который начал выкладывать на стол папки.

– Когда мы получим их обратно? – спросиладиректриса.

– Когда мы с ними ознакомимся, – ответилЖермен.

– А где они будут храниться?

– В Бюро государственных защитников, подзамком.

* * *

Их роман начался в баре «У Эйба». Ребекка сдвумя подружками сидела за столиком в отдельной кабинке, когда Клей заметил ее,направляясь в туалет. Их взгляды встретились, и он задержался на долю секунды,решая, что делать дальше. Вскоре подружки куда-то исчезли. Клей бросил своихсобутыльников и присоединился к Ребекке. Они часа два просидели в баре, болтаябез умолку. Первое свидание состоялось на следующий вечер. Близки они сталичерез неделю. С родителями она не знакомила его два месяца.

Теперь, четыре года спустя, их отношенияутратили свежесть новизны, и ей хотелось двинуться дальше. Завершить роман,начавшийся в баре «У Эйба», казалось естественным там же.

Клей приехал первым и ожидал подругу у стойки,окруженный со всех сторон парнями, потягивавшими напитки. Они разговаривалигромко, быстро и все сразу о жизненно важных делах, коим только что посвятилинесколько долгих часов. Клей любил округ Колумбия и ненавидел. Он любил историюкрая, пропитанного мощной энергетикой, его статус центра важных событий.Ближайшая к Клею компания горячо обсуждала законопроект о вторичномиспользовании сточных вод в районе Центральных равнин.

Бар «У Эйба» был не чем иным, как «поилкой»,стратегически удобно расположенной возле Капитолийского холма, чтобыперехватывать толпы жаждущих, направлявшихся после работы в свои пригороды.Здесь толклось немало потрясающих женщин, одетых с иголочки. Многие приходилисюда поохотиться, и Клей поймал на себе несколько заинтересованных взглядов.

Появилась Ребекка, подавленная, решительная ихолодная. Они уединились в свободной кабинке и в предчувствии тяжкой схваткизаказали крепкие напитки. Клей задал несколько ничего не значащих вопросов ослушаниях в подкомитете, которые, судя по сообщению в «Пост», начались безвсяких фанфар. Принесли бокалы, к которым они без промедления приложились.

– Я говорила с отцом, – начала Ребекка.

– Я тоже.

– Почему ты меня не предупредил, что несобираешься принимать ричмондское предложение?

– А почему ты не предупредила меня, что твойпапаша дергает за веревочки, чтобы добыть для меня это место?

– Все же тебе следовало сначала сообщить освоем решении мне.

– Кажется, я и так ясно дал понять.

– С тобой ничего не бывает ясно заранее.

Оба выпили.

– Твой отец назвал меня неудачником. Этомнение всей вашей семьи?

– На данный момент да.

– Ты тоже его разделяешь?

– У меня есть кое-какие сомнения. Кто-нибудьдолжен мыслить здраво…

В их романе был один существенный интервал,как минимум досадный срыв. Около года назад и он, и она решили притормозить и,оставаясь добрыми друзьями, оглядеться вокруг, быть может, даже проверить, нетли на горизонте кого-нибудь еще. Временный разрыв спровоцировала Барб. Как Клейвыяснил позже, в тот момент в клубе «Потомак» объявился очень богатый молодойчеловек, только что потерявший жену, скончавшуюся от рака яичника. Беннетоказался близким другом семьи и так далее и тому подобное. Они с Барбрасставили ловушку, но вдовец учуял опасность. Пообщавшись месяц с четой ВанХорн, парень купил себе дом в Вайоминге.

Новое охлаждение, однако, грозило обернутьсякуда более серьезной бедой. Почти наверняка оно вело к окончательному разрыву.Заказав новую порцию спиртного, Клей дал себе клятву: что бы ни случилось, нипри каких обстоятельствах не говорить ничего, способного обидеть Ребекку. Онапри желании могла бить даже ниже пояса. Он – нет.

– Чего ты хочешь, Ребекка?

– Не знаю.

– Нет, знаешь. Хочешь порвать со мной?

– Наверное, – ответила она, и ее глазаувлажнились.

– У тебя есть кто-нибудь другой?

– Нет.

«Пока нет. Дай Барб и Беннету всего несколькодней».

– Дело в том, Клей, что ты никуда недвигаешься, – мягко сказала она. – Ты умен, талантлив, но у тебя нетчестолюбия.

– Ха, приятно узнать, что я снова умен италантлив. Несколько часов назад я был неудачником.

– Хочешь все обратить в шутку?

– Почему бы нет? Почему бы не посмеяться? Всеведь кончено, давай честно признаемся в этом. Мы любим друг друга, но янеудачник, который никуда не двигается. Это твоя проблема. Моя заключается втвоих родителях. Они сожрут любого бедолагу, который на тебе женится.

– Бедолагу?

– Именно. Мне жаль того несчастного парня, закоторого ты выйдешь, ведь твои родители невыносимы. И ты сама это знаешь.

– Бедолагу, который на мне женится? – Ее глазаснова стали сухими, теперь они гневно сверкали.

– Не кипятись.

– Бедолагу, который на мне женится?!

– Послушай, у меня есть предложение. Давайпоженимся прямо сейчас. Оба сбежим с работы, зарегистрируем брак, продадим все,что у нас есть, улетим… ну, скажем, в Сиэтл или Портленд, куда-нибудь подальшеотсюда, и поживем немного, питаясь одной любовью.

– Значит, в Ричмонд ты не хочешь, а в Сиэтлможно?

– Чертов Ричмонд расположен слишком близко ктвоим родителям, понимаешь?

– Ну а потом?

– Найдем работу.

– Какого рода работу? Неужели на Западе малоадвокатов?

– Ты кое-что упускаешь из виду. Разве ты ужезабыла со вчерашнего вечера, что я умный, талантливый, прекрасно образованный,хваткий и даже красивый? Крупные юридические фирмы будут просто гоняться замной. Через полтора года я стану партнером. Заведем детей.

– И тут явятся мои родители.

– Нет, потому что мы не сообщим им, гденаходимся. А если они нас найдут, изменим имена и переедем в Канаду.