сосок, а потом резко выкручивает его пальцами, и я дёргаюсь от боли.

Между ног у меня почти зудит, настолько я готова принять его член.

Когда он прекратит эту пытку?

Мокрая ткань неспешно движется между грудей, вниз по плоскому животу.

– Раздвинь для меня ноги, – приказывает Пэн, и я делаю, как он велел.

Он выжимает тряпку, и мыльная вода капает мне на киску.

– О боже, – бормочу я в потолок. Покалывание усиливается, я боюсь, что могу сейчас кончить от малейшего прикосновения.

– Когда я отдаю тебе приказы, я твой бог, – говорит Пэн.

Ткань ласкает мой клитор, и во мне расцветает удовольствие.

– Да. Пэн. Чёрт.

Он еле-еле краем ткани дразнит вход, затем ведёт вверх и вокруг моего клитора. Это лёгкое прикосновение, но его достаточно, чтобы заставить меня дрожать и чуть ли не просить большего.

Я тянусь к себе, не задумываясь, отчаянно желая получить разрядку, но Пэн отбрасывает мою руку.

– Тебе не позволяли трогать себя, – говорит он.

Под плеск воды Пэн поднимается на колени. Я с трудом разлепляю веки, наблюдая за ним: линии мускулов и сухожилий прорисовываются на его плечах, он двигается ко мне, и над поверхностью воды показывается его каменно-твёрдый стояк.

Он наклоняется вперёд и сгибает меня пополам, укладывая себе на плечи мои закинутые вверх ноги. Его член скользит по моей мокрой щели, головка касается клитора. Пэн несколько раз качается вперёд и назад, от жара его тела, от его прикосновений меня шатает.

– Не останавливайся, – говорю я со стоном.

– Как будто ты можешь указывать мне, что делать. – Он обхватывает мои бёдра, привлекая меня вплотную к себе, и сжимает их вместе, создавая между нашими телами идеальное трение и напряжение.

С новым его движением внутри меня разгорается огонь, и кровь ревёт в ушах.

– Пожалуйста, Пэн. Пожалуйста, не останавливайся.

Он ускоряет темп, трахая мой клитор.

Напряжение нарастает.

Лоб Пэна блестит от пота, по телу стекает вода.

– Ты охрененно мокрая, Дарлинг, – произносит он.

– Да, – выдыхаю я и сильнее сжимаю бёдра, направляя его к своему клитору.

– Куда мне кончить?

– У меня есть выбор?

– Только на этот раз.

– В меня.

Он смеётся где-то надо мной.

– Это был неправильный вариант.

Он двигается сильнее, быстрее. Я хочу его внутри себя, но не думаю, что он поддастся мне.

Каждое взаимодействие с Пэном превращается в танец между тем, чего я хочу, и тем, что он мне даст. И я обожаю в этом процессе всё до последней мелочи.

– Я близко, – шепчу я, потому что не хочу кончать одна.

– Пока… нет, – говорит он срывающимся от толчков голосом.

Давление нарастает, всё моё тело звенит от напряжения, но Пэн не выпускает меня, поддерживая темп и ритм.

– О, чёрт. Да, – задыхаюсь я. – Вот так. – Он становится всё тверже с каждой секундой, и я чувствую каждый выступ его члена на своей гладкой коже. – Я… Я больше не могу.

– Посмотри на меня, Дарлинг, – приказывает он. – Я хочу видеть выражение твоих глаз, когда ты обкончаешь мой хер.

Я захлёбываюсь вдохом и специально для него открываю глаза.

В его взгляде пылает голод, он наблюдает за мной, он продолжает двигаться по мне.

– Давай, – велит он. – Кончи для меня.

Я бы не продержалась ни секундой дольше, даже если бы попыталась.

Волна оргазма обрушивается на меня, и я кричу, все мускулы и нервы в теле напряжены до предела.

Инстинктивно я хочу съёжиться, свернуться калачиком, но Пэн удерживает меня на месте, преследуя собственное удовольствие, и скрежещет зубами, давя гортанный стон.

Я вся горю и трепещу под ним, и он тоже приходит к финалу. Он кончает на меня, и я чувствую, как горячее семя Питера Пэна выплёскивается волной на мой клитор, стекает у меня между ног.

Когда Пэн приходит в себя и я перестаю дрожать под ним, он отстраняется и с удовольствием изучает, как я выгляжу, расставляя ноги перед королём.

– Моя грязная шлюшка Дарлинг, – говорит он хрипло, восстанавливая дыхание. – Точно такая, как мне нравится.

Глава 15

Кас

Мы с Башем любим бегать по периметру территории Пэна. Практически каждый день мы следуем этим маршрутом. И неизбежно, огибая территорию фейри, мы замедляемся, и взгляд притягивает земля по ту сторону границы.

С нашей любимой тропы не видно дворца, но мы способны почувствовать его сквозь лес.

Сегодня мы останавливаемся, тяжело дыша, по спинам течёт пот. На небе разгорается день, и все ночные животные Неверленда затихли. Кроме нас.

– У меня к тебе вопрос, – начинает Баш, уперев руки в бока. Он расхаживает взад-вперёд перед поворотом на тропинку, ведущую с той стороны острова, где живёт Пэн, на земли нашей сестры.

– Я слушаю, – откликаюсь я и наклоняюсь вперёд, чтобы заново собрать волосы резинкой. Иногда я думаю подстричься, как близнец, чтобы мы снова были абсолютно одинаковыми. Он обрезал волосы, как только нас изгнали.

«Если нашей семье я больше не нужен, то и мне ни к чему этот обычай», – сказал он тогда.

Длинные волосы для королевской семьи выступают символом многих вещей: силы, мужественности, могущества, статуса. Но для нашей ба это было нескончаемое воплощение острова и земли, очень похожее на душистую траву, которая растёт вокруг дворца.

– Мы касаемся травы, – говорила мне ба в детстве, пропуская сквозь пальцы соцветия на макушках стеблей, похожие на кисточки, – и трава запоминает. Если мы скосим траву, она забудет, кто мы такие, а мы хотим, чтобы остров никогда этого не забывал. – Потом она повернулась ко мне и потрепала меня по голове. – То же самое можно сказать и о наших волосах. Это физическое проявление наших воспоминаний и опыта. Мы коснёмся пальцами волос и вспомним, кто мы есть.

Она умерла, когда нам с Башем было всего семь лет.

Иногда я задумываюсь, какой была бы наша жизнь, если бы она прожила дольше.

Конечно, ба тоже ненавидела нашу мать. Если бы Пэн не убил Динь, в конце концов ба сделала бы это сама.

Ей не нравилось, что наш отец женился на простой фейри.

– У тебя не возникло ощущения, – продолжает Баш, – что наша сестрица, когда явилась к нам на чердак, что-то замышляла? Не в тот момент, когда она пыталась влезть в мозги нашей Дарлинг. Там было что-то ещё. Что-то сверх этого.

Я выпрямляюсь, по лбу течёт пот. Я смахиваю его тыльной стороной ладони.

– Возможно, – признаю я. – Она словно дождаться не могла, чтобы побыстрее взяться за голову Дарлинг.

– Вот именно. – Баш, по-прежнему упирая руки в бока, делает