Проснулась я слишком поздно, чувствуя как меня обнимает Шали, всю ночь стоявшая на страже моего сна. Аккуратно снимаю руку подруги, и шлепаю в ванную. Оттуда, как можно более бесшумно, к шкафу с одеждой и в гостиную.

Стоя напротив камина в вещах брата, которые мешком сидят на мне, я прикрываю глаза, концентрируясь на облике Джоэла. Вещи тут же начинают натягиваться на моём теле, превращаясь из бесформенных в прекрасно сидящие.

Поправляю шейный платок и направляюсь к королю через столовую, в которой уже собрались участники.

Джуд и Ивар, имеющие достаточно помятый вид, махают, чтобы я присела к ним, но я отрицательно качаю головой.

Я и так проспала слишком долго для утренней аудиенции, будем надеяться, что Эдгар дю Вели не отбыл по делам, пока я нежилась в кровати.

Уже на выходе я сталкиваюсь лицом к лицу с Арманом, который хмурится, глядя на меня.

– И куда это Вы собрались, Джоэл?

– Мне нужно увидеться с королем.

– Его величество сегодня не принимает.

– Меня примет. – уверенно отвечаю я.

– Хмм, как это удобно, наверное, быть избранным, – щурится распорядитель, – сядьте с участниками, господин Артадо! У меня для вас срочная новость.

Понимаю, что спорить сейчас бесполезно, только привлеку к себе лишнее внимание. Да и Коэн с Хабом уже тихонько посмеиваются, глядя на развернувшуюся сцену.

Поэтому подчиняюсь, садясь рядом с Джудом, от которого выразительно пахнет вчерашним вечером.

– Я здесь, господа, чтобы сообщить вам о новом испытании. Оно пройдет сегодня, точнее сейчас, как только вы закончите с завтраком.

– Что?! – красные глаза Базена наполняются ужасом. – Но ведь мы вчера только прошли второе!

Распорядитель смотрит на него не то презрительно, не то снисходительно:

– О, простите, господин Базен, если нарушил ваши планы на курортный отдых. Вы не в сказку попали! – рявкает он, и добрая половина участников вздрагивает на своих местах. – Вы на отборе женихов, и я предупреждал, что вы должны всегда быть начеку! Если кто-то из вас считает, что он перенапрягся, то можете покинуть отбор прямо сейчас!

Арман обводит нас взглядом, но никто не двигается с места, и он продолжает уже более миролюбивым тоном:

– Так я и думал. На третьем испытании мы будем смотреть на вашу отвагу и умение ладить с животными. – его глаза недобро блестят и я не сомневаюсь, что на испытании будут далеко не ручные еноты. – На арене, через два часа. Там вам более подробно расскажут о том, что предстоит и определят порядок ваших сражений. Простите, выступлений.

– Что-то он сегодня какой-то грустный, – шепчет Ивар, когда Арман пропадает в коридоре.

– Все потому, что ты вчера его с нами не пригласил. – хмыкаю я.

– Точно. Но знаешь, я вот об этом не жалею, в его компании лучше не расслабляться по многим причинам.

– Это каким же?

Ивар красочно смотрит на меня, закатывая глаза, но я все равно ничего не понимаю.

– Лучше скажите, что мне делать с похмельем, – стонет Джуд, – если бы я только знал…

Он роняет голову на руки и мне становится невыносимо жаль его. Впрочем, решение озаряет мою голову очень быстро.

– Так, идите в свою гостиную, а я приду через минут двадцать. – Оба смотрят на меня с не понимаем и приходится пояснить. – В замке есть одна ведьма, попрошу приготовить вам лекарство, чтобы шум в ушах не отвлекал вас от прохождения испытания.

– Ведьма? – заинтересованно произносит Ивар.

– Не раскатывай губу, она в меня влюблена, – хмыкаю я.

– И кто же она?

– Одна из горничных. – как можно более равнодушно отвечаю я.

– О, да он везде поспел, – восхищенно произносит Джуд. – Ладно, ведьма, колдун, мне все равно кто там сохнет по тебе, если это поправит меня.

– Отлично, – поднимаюсь с места, – тогда ждите меня в вашей гостиной.

– Эй, Джоэл! – Ивар окрикивает меня, – Ты чего такой милый с нами? Мы ведь соперники, помнишь?

– Не хочу потом всю жизнь винить себя за то, что вы погибли из-за Шертогского вина, – усмехаюсь я. – Это будет ударом по репутации нашего региона.

Мужчины смотрят на меня с улыбкой, но я понимаю, что оба они признательны. Что ж, друзей много не бывает.

Быстрым шагом возвращаюсь по коридорам в комнату, когда осознаю, что Арона не было на завтраке. Вряд ли кто-то будет дополнительно сообщать ему об испытании.

Поэтому разворачиваюсь и стучу в соседнюю дверь.

Аль Хадиб открывает практически сразу, появляясь передо мной все с тем же холодным выражением, от которого я опускаю глаза, изучая керамическую плитку на полу.

– Что? – резко спрашивает он.

– Я только хотел сказать, что Арман приходил на завтрак и сказал, что сегодня будет новое испытание. Тебе лучше поторопиться.

Арон молчит, словно ожидая от меня ещё каких-то слов.

– Это всё?

– Да.

– Спасибо, Джоэл.

Дверь захлопывается прежде, чем я успеваю вставить что-то ещё.

Вот же.. джин.

**

И снова песок арены под моими ногами. Сегодня хлещет дождь и сверкают молнии, сквозь желтый тент я вижу как они разрезают небо, очень точно передавая настроение участников. Даже Коэн с Хабом шли до арены, мрачно-замкнутые.

Публики в этот раз собралось ещё больше. Видимо предстоит что-то грандиозное, потому что из ближайшего ангара, до нас доносится страшный рёв.

– Это точно дракон. – рыжеволосый Эйдон бледнеет. – Я Вам говорил, что нас по-любому заставят сразиться с чудовищем.

– Не говори бред, – на слух Коэну точно жаловаться не приходится, он стоит в другом конце шеренги, но все равно прекрасно нас слышит. – Драконы слишком опасные твари, чтобы выводить их на арену. От их пламени сгоришь как спичка.

– Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты боишься. – хмыкает бодренький Ивар. Зелье Шали явно помогло ему и Джуду, оба сияют как новенькие монетки.

– Заткнись, Леруа. – шипит Кромеваль. – Если и правда будет дракон, то беспокоиться из нас двоих стоит только тебе. На моём счету их уже не мало.

Ивар презрительно фыркает, и признаться, я разделяю его неверие.

У драконов очень толстая шкура, их практически не берет магия, что уж говорить о копьях с мечами, которыми обычно орудуют степные народы, не наделенные никаким особым даром, кроме хамства и наглости.

Сегодня, вместо клетки, перед нами высится каменная башня метров десяти, всего с одним окном. Вот только пока, на сколько я понимаю, она пустует.