Вся компания оказывается на веранде.

Подсобщик кивает Рине. Кажется, орк не слишком удивлён визитом крылатой, но лицо у него такое неподвижное, что это настораживает.

Сэм, как и следовало ожидать, ошарашен. И неизменно верен своему высокому призванию – в руках у него фотоаппарат, скорей всего, подхваченный второпях: дорогой кожаный ремешок-разгрузка не перекинут, как обычно, за шею, болтается свободно. И на долю Сэма сегодня тоже досталась зрелище, вряд ли когда-либо прежде попадавшее на плёнку.

Ййр до прихода Рины успел оказать страфили гостеприимство. Она сидит на широком перильце, запястными сгибами крыльев держа перед собой круглую миску с белым питьём. Видно, орк наскоро развёл в воде пару ложек молочной муки. Когтистые пальцы – по паре на каждом крыле – не слишком уверенно поддерживают миску под дно; видно, гостье не в привычку иметь дело с посудой. На мгновение вид у неё делается пугающе человеческий. Потом страфиль вытягивает шею и пьёт, не через край и не лакая, а будто целует угощение. Протягивает опустевшую миску Ййру, жмурясь, облизывается, вытирает рот о плечо. Переняв посудину, орк обращает к гостье фразу-распев. Та выпрямляет поджатые ноги, поворачивается и ныряет с высокой веранды, расправляя тёмные крылья. В полминуты долетев от горки до леса, устраивается на ближней кривой сосне. Страфиль хорошо видно.

– Что-то случилось? Ей нужна твоя помощь? – Рина взглядывает орку в лицо, бесстрастное и какое-то пустое.

– Нет. Ей не нужна, – отвечает Ийр, не взглянув. И уходит с веранды в дом.

* * *

В кухне Ийр опускает пустую миску в раковину под умывальником, надевает футболку, почти сразу снимает её и натаскивает другую, может быть, чуть поновей. Кидает в сумку фляжку. Садится на свой диван. Вынимает самый обычный старый ножик из неприметного поясного чехла, несколько секунд сумрачно глядит на лезвие, дотрагивается пальцами до светлого острия. Убирает ножик обратно. Тщательно заворачивает ноги своими нелепыми обмотками…

Рина слушает Сэма вполуха. Прямо сейчас ей почему-то до странного безразлично, чего уникального он там наснимал – то есть Рина не сомневается, что получилось нечто потрясающее, но что-то в поведении Ййра не даёт ей покоя. Рина решается подойти к нему. Поколебавшись, прикасается к орчьему плечу.

– Страфиль сказала важное? Ты куда-то собираешься…

Ййр отвечает тихо и неразборчиво, может и вовсе не на людском языке.

– Прости, я не понимаю.

– Грёбаный старикан, – повторяет Ййр сквозь зубы. – Ничего без меня не может сделать. Даже это.

Глаза у него блестят.

– Можешь объяснить по-человечески? – Сэм сейчас явно не в восторге от происходящего и, кажется, тоже начинает тревожиться.

Ййр дёргает ухом. Откидывается на спинку дивана, посматривает на людят. Мордочки у обоих-двух смешные, взволнованные. Ййр говорит с сухим смешком:

– Старикан Ю перестал летать. Из крылатых он тут самый дряхлый. Под тридцак… Кажись, помирать собрался. Повидаться хочет. Вот, Эри до меня прислал. Она из его отродьев.

Неясная мысль шевелится у Рины над умом, не даёт себя рассмотреть, а Сэм опять спрашивает, будто с первого раза не понял:

– Старый страфиль хочет с тобой повидаться? Перед смертью? Вы что – друзья?

Ййр смеётся, будто Сэм на редкость удачно пошутил.

– Если вы, люди, норовите скинуть друзей с обрыва… или нагадить на голову, то да, можно и так назвать. – Ййр поднимается на ноги. – Ждите, к вечеру обернусь.

– Можно с тобой? То есть если ты не против… – Рина чертовски редко говорит что-нибудь, наперёд не подумав, но теперь именно такой случай. Уже после сказанных слов её захлёстывает стыд – глупо, ведь откажет. И испуг – а вдруг не откажет.

– Можно, – говорит Ййр. – Да не нужно. – Легонько сжимает рукой маленькое плечо Ибрагимовой внучки. – Я быстро пойду. Частью – без никакой тропки. Оно тебе надо – в оба конца с орчарой шпарить? Возьми лучше Кнабера, погуляйтесь до Мины и Мэгз.

Господи, как хорошо, что Ййр ответил именно так, избавив разом и от стыда, и от испуга. Но Рина так и не успевает решить, что ответить, потому что Сэм вдруг сердится, как будто Ййр сказал или сделал что-то обидное.

– Во-первых, давно пора бы уже понять, что Рине Стаховой ты не указ. Рина разговаривает с тобой вежливо, потому что она отлично воспитана, но, в общем, не заблуждайся. Во-вторых, никуда она одна с тобой не потащится. В-третьих, мы просто обязаны там быть, если это наш последний шанс увидеть старейшего страфиля…

Бледноглазый подсобщик кивает, переведя взгляд на Сэма, и отвечает мягко:

– А. Да ты не бойся, Кнабер. Я не заблуждаюсь. Остров знаю. Эри проведёт, где без тропки, но я и сам найду. Говорю – к вечеру обернусь, значит, так и будет. И обувку вашу я не первый день вижу. Ришкина хорошо разношенная, по её шагу обмялась. А твои башмаки – ещё новьё дубовое. С нами побежишь, собьёшь ведь ноги до мяса, жалко… Араз тебе этого старого пня с перьями нащёлкать надо очень, давай я твой аппарат возьму. Он же у тебя на механике. Не на колдунстве. С людской печкой я наловчившись, ну и тут разберусь. Или Ришке отдай, если пойдёт. Она умная.

Голос странно ласковый и усталый.

На секунду Рине чудится, что Сэм вот-вот сглупит: ударит Ийра или скажет что-то труднопоправимое… но Сэм только крепко сжимает губы, вешает фотоаппарат себе на шею и идёт на веранду – обуваться.

Что ж, теперь выбора у Рины нет.

Раз Сэм хочет пойти.

Глава 12

Ради этого пути Рина успела собрать в заплечник маленькую бутылку воды, спички, банку тушёнки с кольцом на крышке, такую, чтобы легко было открыть, прихватила случайно обнаруженную на кухонной полке упаковку овсяного печенья. Ийр собирался вернуться к вечеру, но теперь, с ней и Сэмом, всё же вряд ли получится идти так быстро, как он хотел; к закату станет прохладнее, поэтому в Ринин рюкзак второпях сунут сверху свитер и – на всякий случай – запасная пара носков. Ийр давно принадлежит этому острову, ему привычно ходить здесь налегке, а Рине ещё непривычно.

Сердитый Сэм, конечно, имеет право не думать о мелочах. Но в здешнем лесу, помимо страфилей, живут куда менее красивые существа, вроде клещей и прочих неприятных насекомых. Рина выносит ему из дома рубашку с длинным рукавом и яркую красную бандану.

Идут долго.

Сперва высоким берегом – сквозь деревья по левую руку хорошо виден залив. Разговоры почти не клеятся. Ийр отзывается односложно, без охоты, да и