В какой-то миг она поняла, что может стать хозяйкой своихвоспоминаний, если по-настоящему этого захочет. Секрет того дня никогдапо-настоящему не тонул в ее сознании: в лучшем случае он был под замком, но нев морской бездне. Тут была своего рода добровольная амнезия. Если бы оназахотела вспомнить тот день, когда ушло солнце, она смогла бы это сделать.

Ее внутренний взор вдруг увидел картину потрясающей ясности:кусок стекла в каминных щипцах. Рука в перчатке поворачивает его в огнегорелки.

Джесси напряглась и стерла картину.

«Давай-ка договоримся раз навсегда, – подумала она. Онаполагала, что говорит с голосом Рут, но не была в этом уверена. Она вообще ни вчем не была больше уверена. – Я не хочу вспоминать. Поняла? События того дня неимеют ничего общего с днем сегодняшним. Это – пустое занятие. Можно, конечно,провести параллель: два озера, два летних коттеджа, два случая сексуальныхизвращений, но воспоминания о том, что произошло в шестьдесят третьем году,никак не помогут сейчас, только прибавят уныния, вот и все. Поэтому давайпросто оставим это, ясно? Давай забудем озеро Дарк-Скор».

«Что скажешь. Рут?» – спросила она тихо, и ее взглядпереместился на батик у двери в ванную. На миг там появилась маленькая девочка,вдыхающая аромат лосьона и глядящая сквозь кусочек темного стекла на небо, – итотчас исчезла.

Она смотрела на батик еще несколько секунд, чтобыудостовериться: воспоминания действительно ушли и не вернутся, а потом сновавзглянула на бокал Джералда. Невероятно, но остатки льда все еще плавали наповерхности воды, хотя в комнате скопилось и надолго еще сохранится теплоуходящего дня.

Джесси опустила взгляд на бокалу, посмотрела на егоотпотевшие стенки. Она не могла видеть салфетку, на которой стоит бокал, – еескрывал край полки. – но могла представить себе мокрое пятно, образующееся помере того, как капельки влаги стекают по стенкам бокала вниз и скапливаютсятам.

Она облизнула губы, но жажда стала еще мучительней.Дотянуться до бокала она никак не может. Действительно, близок локоть, да неукусишь.

«Не сдавайся так просто, – послышался голос Рут. – Если тысмогла шмякнуть этого пса пепельницей, еще раз попробуй достать бокал. Может,получится?» Джесси снова подняла правую руку и потянулась ею как можно дальше,насколько позволяли наручник и ноющее плечо, но не хватало пяти-шестисантиметров. Она сглотнула, ее лицо исказилось гримасой боли.

«Видела? – спросила она. – Теперь ты довольна?» Рут неответила, но Хорошая Жена была тут как тут. Она не настаивала, а утешала, иДжесси снова подумала – как странно ощущать часть своего сознания, которая таквот утешает, словно она действительно совершенно отдельная особь.

«Если бы у меня было еще несколько голосов, – подумалаДжесси, – мы бы могли устроить тут целый спектакль».

Измученная женщина снова посмотрела на бокал, потом вжаласьспиной в полушки, чтобы иметь возможность изучить полку снизу. Она не примыкалак стене, а лежала на четырех металлических кронштейнах, которые имели форму"L".

Джесси была уверена, что полка не прикреплена к ним. Онавспомнила, как однажды Джералд говорил по телефону и машинально оперся о полку;противоположный конец ее стал подниматься, и если бы Джералд не убралнемедленно руку, он опрокинул бы полку.

Мысль о телефоне отвлекла ее внимание на секунду. Телефонстоял на журнальном столике у восточного окна, из которого открывался вид наподъездную дорожку и «мерседес»: с тем же успехом он мог находиться на другойпланете, учитывая ту пользу, которую можно было извлечь из его существования.Ее глаза вернулись к нижней поверхности полки, осмотрели сначала саму доску, апотом кронштейны.

Итак, когда Джералд оперся на один конец полки, другой ееконец поднялся. Значит, если она надавит на свой конец полки, противоположныйконец поднимется, и бокал воды…

– Он может сползти, – сказала она в задумчивости. – он можетсползти сюда, ко мне…

Конечно, он с той же долей вероятности может соскользнутьвбок и упасть на пол, наткнуться на какое-то препятствие и опрокинуться, преждечем передвинется к ней, однако разве не стоит попытаться?

«Разумеется, – подумала она, – разумеется; правда, япланировала сгонять в Нью-Йорк на моем „лирджете“, пообедать в „Четырехсезонах“, протанцевать всю ночь напролет в „Бердленде“, – но с мертвымДжералдом это будет несколько не то. Кроме того, все хорошие книги сталинедоступны, – если уж на то пошло, и все плохие тоже, – и я должна попытатьсядобыть утешительный приз».

«Отлично, но как ты намереваешься это сделать?» «Оченьаккуратно, – сказала она, – вот как».

Джесси снова подтянулась на цепочках наручников ивнимательнее осмотрела бокал. Плохо было то, что она не видит поверхностиполки. Она прекрасно знала, какие вещи находятся на ее половине, но что лежит уДжералда и на ничейной полосе в центре? Ничего странного, что она не помнит:только фотографическая память могла бы зафиксировать все предметы, лежащие наполке над кроватью. И кто мог подумать, что такие сведения пригодятся?

«Да, теперь они бы пригодились. Я живу в мире, гдеизменились все ценности».

Именно. В этом мире бродячая собака могла быть страшнееФредди Крюгера, телефон находился в Зоне Сумерек, а оазисом в бескрайнейпустыне, к которому стремятся тысячи страждущих бродяг в сотнях романов,сделался бокал с водой и остатками льда, дрейфующими на поверхности. В этомновом мире полка над головой стала единственной дорогой жизни, и какая-нибудьслучайно оставленная книжка-триллер могла оказаться роковой преградой.

«Тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь?» –спросила она себя. Однако на самом деле тут не было преувеличения. Это будетдлительная и сложная операция, но если на пути бокала окажется хоть малейшеепрепятствие, то она закончится провалом. Никакой гениальный Эркюль Пуаро несможет вычислить, что находится на полке, а без этого бокал может опрокинутьсяна любом миллиметре своего пути. Нет, она не преувеличивает. Все жизненныеценности действительно непостижимым образом трансформировались: она вспомнилафантастический фильм, в котором герой стал уменьшаться и в конце концов стал такиммаленьким, что жил в кукольном домике дочери и больше всего боялся семейногокота. Ей надо было быстро освоить новые правила и жить по ним.

«Не теряй мужества, Джесси», – прошелестел голос Рут.

– Не волнуйся, – ответила она, – я попытаюсь. Просто всегдаполезно знать, с чем воюешь. Тогда это совсем другое дело.

Она вытянула правую руку вверх так высоко, как толькосмогла. В этом положении она напоминала знак внимания. Кончиками пальцев онастала исследовать поверхность полки со своей стороны, там, где бокал должен былзакончить скольжение.