— Я же сказал — предложение исходило не от него. Сам онбился бы до конца, но для меня, других рабов, империи, в конце концов,согласился подписать договор...

Черный минотавр насторожено поглядел на сестру. Та задумчивопокачивала головой, принимая решение. Затем... никто не услышал слов Мариции,но все увидели, как она сняла с пальца печатку с гербом в виде гарцующего коня.

— Отец дал каждому по такому перстню, они уникальны...

— Я свой, к сожалению, потерял в море...

— Ты знаешь, я бы никогда не рассталась с ним, если бышутила. Бери его как залог моего намерения... Я лично встречусь с Фаросом ивыслушаю его планы. Скажи об этом только ему и никому более.

— Конечно... — Свет возвращался в глаза Бастиана. — Map, этосамая лучшая новость...

Она нахмурилась, сдерживая эмоции:

— Теперь уезжай, и поскорее.

Брат молча спрятал кольцо на дно сумки и зашагал ктоварищам. Мариция подошла к офицерам, наблюдающим, как тают в ночной тьмефигуры мятежников.

— Мы позволим им скрыться? — раздраженно бросил старшийофицер, хотя прекрасно знал, с кем встречается Мариция.

— Традиция перемирия незыблема, — крикнула дочь Хотака. Онаразрывалась от внутренних, опасений, не понимая, почему приняла такое решение.— Ты забыл о собственной чести?

Офицер склонил рога:

— Нет, миледи.

Мариция оглядела всех:

— Ладно, по коням! Я хочу быть в столице до наступления утраи прибытия Приаса. Не доверяю я этому Защитнику...

Командующая пришпорила коня и понеслась вперед, не заботясьо свите. Надо вернуться в город как можно скорее — многое предстоит сделать, исделать без лишней спешки. К примеру, тревериан Новакс ясно показывает всемвидом — у Бастиана полно сторонников в легионах. Нельзя настораживать брата...

Пока Мариция говорила о чести, она уже приняла нужноерешение и продумала новый план действий. Но она лгала — скоро сестра предастбрата. Нельзя допустить и мысли о подписании договора. Она пойдет на встречу сФаросом, а там будет ждать засада. Лучше, если главаря возьмут живым, но влюбом случае, Фарос Эс-Келин перестанет представлять угрозу для империи.

Что касается Бастиана... он сделал глупый выбор. Отец училуважать честь, но Хотак всегда верил только в победу. Смерть Чота и егосемейства во время Ночи Крови — лучшее тому подтверждение. Мариция уничтожитвыжившего племянника во время переговоров. Для блага империи.

Если в тот момент Бастиан попробует вмешается... что ж, онасделает то, что должна сделать, как бы потом ни было больно.

Огромный людоед Нагрок нетерпеливо переминался с ноги наногу, ожидая, когда Мариция и Бастиан закончат разговор. Его отряд укрылся вскалах и уже много часов таился в ожидании минотавров. Ноги и руки затекли, ушинапряженно вслушивались в звуки пустыни.

— Биа синг... идут теперь, — пробормотал его брат, раньшевсех услышавший стук копыт.

Белгрок уже не мог ждать, он слишком плохо понимал планГолгрина. Людоед только помнил о неудаче, в случае которой лично он расстанетсяс головой. Еще десяток воинов, отобранных Нагроком, ожидали верхами,раскачиваясь в седлах взад-вперед. Это было некой формой расслабления, подобнотехнике, используемой шаманами для вхождения в транс. Воины применяли ее, когдасталкивались с нудным ожиданием.

— Ниа биа синг, — повернулся Нагрок.

Они ждали прибытия Великого Лорда. Голгрин собиралсяпоявиться, но каким образом, но сказал. Только твердо пообещал, что даст знак.

— Нагрок...

Людоед затрясся. Неужели ему почудился голос повелителя вголове. Только тут Нагрок заметил стоящего перед собой... урсув суурт! Онзарычал, выхватил оружие и немедленно разинул рот от удивления, увидев, какминотавр парит в нескольких футах над землей.

— Зола ин и Нагроки? — прорычал Белгрок, удивленно глядя набрата.

Тут Нагрок понял — призрака видно лишь ему, и он его явноузнает... Урсув суурт, по имени Колот, сын Хотака.

— Нагрок, — снова позвал голос Голгрина. Хоть он и звучал всознании людоеда, но источником был явно колышущийся призрак. Ноздри Нагроказатрепетали — велика же мощь Голгрина, раз даже мертвые повинуются ему!

Призрак указал на юг, где легионеры скакали к странеминотавров.

— Леди Мариция уедет невредимая...

Опять странное решение... Голгрин испытывает непонятнуюнежность к этой урсув суурт. Парящий призрак Колота повернул голову, обнаживогромную рану на шее, пугающую даже Нагрока, и показал в сторону Бастиана. Намиг людоеду померещилась странная тень раскаяния в глазах мертвеца.

— Ф`хан, — прозвучал голос Голгрина.

И тут же невидимый посыльный исчез. Жабоподобное лицоНагрока расплылось в улыбке — он все понял. Потом людоед посмотрел на изумленновытаращившегося брата.

— Ф`хан! — указал Нагрок на отряд Бастиана. Оба людоедарадостно затопали к лошадям.

Поездка через пустынную землю тянулась для Бастианабесконечно, но еще больше его тяготили размышления о Мариции. Он ожидалуслышать от сестры резкости, но ее поведение оказалось намного болееагрессивным.

Едва замечая дорогу, ведущую через скалистые горы и далее, кцитадели мятежников, Бастиан вновь и вновь прокручивал в голове недавнийразговор. Но результат все время получался один и тот же. Мариция, как и отец,всегда упорствует в ошибках. Нет способа изменить ее мнение, если в результатепогибнет мечта Хотака и править будет родственник Чота. Если бы Мариция сразувстретилась с Фаросом... Но сейчас Бастиан предположил готовящеесяпредательство и поклялся не допустить второй встречи.

— Достигли вершины, — прохрипел один из его спутников.

Где-то далеко шумела и грохотала на камнях единственная рекав округе. Надо было подъехать к берегу, наполнить мехи. Справа хребетзаканчивался утесом, под которым журчала вода, а слева выступали на высотуклыков людоеда черные скалы.

— Надо было захватить их, Лорд Бастиан, — проговорил другойминотавр. — Взяли бы в плен легионеров, а может, и ее саму... Леди Марициястала бы хорошим гарантом переговоров.

Бастиан подумал:

— Нет. Как бы ни сложились переговоры, важно уважатьтрадиции, иначе мы уподобимся простым бандитам, не стоящим внимания.