– Нет, милорд. Благородные лары и их особо доверенныеслуги обитают в небесах.

– Лары? – спросил Сварог. – Что-то мненапоминает… Ах да, Талар.

– Совершенно верно, милорд. «Талар» на древнем языкекак раз и означает «обитель ларов».

– Только ларов? Там, внизу, виднеются какие-то города…

– Милорд, населяющие их варвары недостойны даватьпланете свое, иное название…

– Ну, вам виднее, – сказал Сварог. – Вы,может, присядете? Ах да, понимаю, этикет… Скажите, а чем мне предстоитзаниматься?

– Всем, чем пожелаете, милорд.

– Чем же обычно занимаются лары?

– Они бывают при дворе ее величества, охотятся,развлекаются, иногда посещают другие миры. Порой занимаются науками. Впрочем,науки – как правило, удел младших сыновей.

– Они что же, не получают наследства?

– Отчего же, милорд, получают. Но, видите ли,традиционно считается, что занятия науками – участь, не вполне достойнаястарших сыновей.

– А я – который?

– Вы – единственный. Следовательно, старший. Болеетого, вы – последний из рода Гэйров и оттого имеете право на титул «майорат».

– Значит, мои батюшка, матушка…

На лице Макреда не дрогнул ни один мускул.

– Ваши отец и мать давно покинули этот мир. Близкихродственников у вас нет.

– Прискорбно, – сказал Сварог. – Значит, яодинок? Мне же будет скучно.

На самом деле он только радовался: могли еще, чего доброго,и супругой снабдить…

– У вас есть домоправительница, милорд.

– Да? Ну, это меняет дело, – изрек Сварог,откровенно забавляясь. – Совершенно меняет… Пушки палить будут?

– Простите?

– В честь моего прибытия.

– Нет, милорд. Будет торжественное построение вашейдружины… и на этом, боюсь, церемонии закончатся.

– Так… – Сварог встал и вплотную подошел кдворецкому. – Любезный мой, а думать вам при вашей должности позволяется?

– Не возбраняется, милорд.

– А высказывать свое мнение?

– Если прикажете, милорд…

– Отлично. Приказываю, – сказал Сварог. –Приказываю вам немедленно признаться: что бы вы мне посоветовали? В даннойситуации. Только без лишней дипломатии. Ну? Увертюры можете опустить.

Если в сознании его собеседника и происходила внутренняяборьба, на обрамленном седыми бакенбардами благообразно-непроницаемом лице этоникак не отражалось. Макред сказал:

– Сам я предпочитаю не обсуждать решения и мотивы особ,стоящих неизмеримо выше. Думаю, вам следует избрать такую же линию поведения. Ипросто жить – не нарушая установлений и традиций, с которыми у вас будет времяознакомиться и усвоить их. Библиотека в замке имеется.

– Вы сущий светоч мудрости, – сказалСварог. – Постараюсь почаще обращаться к вам за советами. А теперь я хочупосмотреть, как эта штука управляется. Установлений и традиций это не нарушает?

– Ровным счетом никаких, милорд.

Они вошли в маленькую комнатку с двумя окнами. Из кресла,обращенного к простенку, вскочил человек в костюме цветов Сварога:

– Милорд, ваш пилот Дагоар Восемнадцатый…

– Вольно, – сказал Сварог и осмотрелся.

Пульт управления поражал спартанской простотой. Из стеныперед креслом торчали два рычага, больше всего напоминавшие растопыренныевосьмипалые птичьи лапы, – и каждый палец, судя по всему, обладал свободойперемещения нескольких степеней. Из стены выступали две прозрачные полусферыразмером с футбольные мячи. Правая была заполнена мешаниной находившихся внепрестанном, на первый взгляд хаотичном, движении крошечных шариков – белых,синих, желтых и черных. Вторая – налита непроницаемой чернотой, в которойвспыхивали и гасли, перемещались и кружили золотистые искорки. И ничего более.

– Трудно научиться со всем этим обращаться? –спросил Сварог.

Пилот, не обладавший выправкой дворецкого, посмотрелудивленно:

– Двухминутный сеанс соответствующей магии, милорд.Конечно, необходима и короткая практика…

– Понятно, – сказал Сварог, чуточку ошарашенныйупоминанием о магии. – Хм… Благодарю за службу. Она что же, летит сама?

– Штурман включен, милорд.

– Понятно, – сказал Сварог. И на сей раз емудействительно все было понятно.

Дворецкий кашлянул:

– Милорд, на горизонте – манор Гэйр. Прошу проследоватьна галерею…

Сварог стоял у перил узенькой галерейки. Судя по мельканиюоблаков и земли, вимана шла на приличной скорости, не уступая истребителю, и впервый миг Сварогу даже страшно стало выходить – ждал тугого потока воздуха,бьющего в лицо. Но, странное дело, на галерейке царило полное безветрие. Что,это и называется – соответствующая магия? За последние дни (настолько долгие инасыщенные, что на полном серьезе задумываешься, а не недели ли пролетели?)магия вошла в жизнь как данность, как разновидность бытия, пересталавосприниматься как нечто сугубо фольклорное или газетно-сенсационное. Да, онаесть, и с этим, похоже, отныне придется считаться. Последнее время вообще былочересчур богато на события, которые как-то не укладываются, не раскладываются,не увязываются, не поддаются… Эвона, сколько всего нагорожено: первоеуволакивание черт-те куда, второе – туда же, едва удалось покончить с древнейМонголией – сюрприз с полусвоим, получужим миром, потом без перерыва –фантасмагорическая свистопляска с вызнаванием имени, наконец – доктора,герцоги, графья, виманы-швиманы. Ну и что, это последняя станция или как?Почему затеяли игру со мной, как с мячиком, гоняют туда-сюда? Кто затеял? Ктоответит не то что за все или на все, а хотя бы на некоторые вопросы? Уж,конечно, не Макред номер такой-то. Ладно, все выясним когда-нибудь. Будемразбираться потихоньку.

Вимана гасила скорость. Она неслась бесшумно, не ревелимоторы, не вертелись винты, не стелился сзади инверсионный след – и потомуказалось, будто это она неподвижно застыла в воздухе, а манор наплывает снизунавстречу ей. Четко очерченный квадрат со стороной примерно в две лиги, кусокзеленого леса, неведомой силой сорванный с земли, словно скальп, и подвешенныйв небе. Замок из темно-вишневого кирпича с черной крышей, поодаль разбросаныеще строения, побольше и поменьше, тоже довольно красивые. На главной башнеразвевается знамя – на жемчужно-сером поле алый бегущий конь.

– Странная архитектура, – сказал Сварог.

Она и в самом деле была странной. Ни одной прямой линии,стены выгибаются дугами и параболами, повсюду плавные кривые, крыши напоминаюткитайские – чуть вогнутые, с загнутыми вверх краями. Все остальные зданияисполнены в том же стиле.