Он заморгал, тряхнул головой, вцепился в подоконник. Нет, нечудится – темно-красная зубчатая башенка вдруг поплыла вдаль, уменьшаясь, апотом провалилась вниз, словно ушла под землю…

Сварог застыл с разинутым ртом. В голове промелькнуло:«Опять начинается?!» Растерянно огляделся, ожидая новых фантасмагорий ипревращений.

Но ничего не происходило. Мир был реален, многокрасочен ичеток, шелестели зеленые кроны, сияло солнце, из-за круто выгибавшейся стеныздания показались два человека в черном и неспешно пошли по дорожке, чиннобеседуя.

– То есть подсознательная боязнь океана? Вы полагаете?

– Вполне вероятно. Я могу показать расчеты траекторий.

Сварога охватило странное чувство – он понимал каждое словои смысл фраз, но твердо знал, что говорят не по-русски и уж безусловно непо-французски. Повторялась история с мечом – он умел то, чего не умел никогда,знал что-то и не понимал, откуда он это знает. Еще раньше на прикроватномстолике он заметил объемистую книгу в сафьяновом переплете с потемневшейвычурной медной застежкой. «Ну, если я еще и читать по-ихнему смогу…» Сварогподошел к столику, взял книгу, расстегнул застежку. Раскрыл обложку, перевернуллист. И первое, что бросилось в глаза, еще до того, как он перевел взгляд наназвание, – странная противоречивость желтизны как бы древних страниц сощербатыми краями и твердости, прочности их, чувствующейся на ощупь. Будто этоподделка под старину, но явная, неприкрытая, если не сказать, наглая. «Может,мода у них на старину, – пришло в голову Сварогу, – причем во всем.Надо и не надо лепят под антиквар все подряд. И камзолы эти, и мечи, и королевскогоразмаха кровати, и книжка вот – не что иное, как тупое копирование старины.Ладно, разберемся».

– «Алтарь Победы», – прочел он вслух название,составленное из букв, не принадлежащих ни кириллице, ни латинскому алфавиту.«Вот так вот. Как многое я знаю и умею, оказывается. Что ж, попользуемсяумениями».

Сварог раскрыл книгу наугад. Уже название намекнуло ему, чтоперед ним не научный трактат, не справочник или путеводитель, а, скорее всего,местная беллетристика. Наверное, даже чтиво. Отрывок, попавшийся ему на глаза,подтвердил предварительную догадку: «Я буду ждать вас на закате у западнойоконечности замка, – сказала герцогиня, оторвав уста от его руки. –Только, умоляю вас, маркиз, заклинаю Единым и вашими предками, неразговаривайте ни с кем до наступления заката. Я знаю, как вы относитесь кпроклятиям и предсказаниям, но, поверьте мне, слова Черного Оракула…»

– Ну-ну, – сказал Сварог вслух, – сдается,много точно такого же я уже прочел. Посмотрим еще…

Он открыл одну из последних страниц, наткнулся на иллюстрациюв манере старинных гравюр, изображающую всадника на толстоногом коне, сносящегоголову какому-то злобного облика ящеру. На нарисованной земле валялся предмет,смахивающий на пулемет.

– Не может же это быть в самом деле пулемет. Но похожеполучилось, – продолжал разговаривать вслух Сварог.

Взгляд, оторвавшийся от иллюстрации, попал на такой текст:«Выбитый из рук шаур соскользнул в бездонную пропасть. Торжествующий хохотЭгома сотряс скалы. Милорд, отерев с лица кровь, обнажил меч и бесстрашношагнул навстречу чудовищу. И вдруг! Он увидел вырвавшийся из облаков брагант…»

– Какой слог! Между прочим, встречаются слова, значениекоторых мне не известно. Обидно, право. Обязательно прочитаю от корки до корки.

Сварог хотел было посмотреть на выходные данные книги, еслитаковые у нее имелись, но не пришлось. Пришлось вернуть фолиант на прикроватныйстолик.

За его спиной серебристо прозвенел колокольчик.

Звук шел от двери. Сварог обернулся туда. Вот они иначинаются, события… Рука каким-то очень привычным жестом легла на рукоятьмеча, но пальцы тут же отдернулись – у его неведомых хозяев было предостаточнои возможностей, и времени причинить ему вред, пока он то ли валялся безсознания, то ли спал.

Дверь распахнулась плавно, бесшумно, в комнату вошел старый,седой человек в темном костюме того же покроя, что у Сварога, – тольковошедший был без меча. Зато на груди у него на золотой цепи висела золотая жеэмблема, до смешного, до недоумения знакомая эмблема медиков – змея и чаша. Ана левой стороне груди посверкивала красной эмалью и красными камешками то лизвезда, то ли снежинка – нечто весьма напоминавшее орден. С блюдце величиной.

Двигаясь не без грации, но явно суетливо, старик очутилсяперед Сварогом, быстро окинул его взглядом и изобразил обеими руками нечтоцеремониально-галантное:

– Я рад приветствовать…

– Доктор? – вопросительно произнес Сварог.

Старик радостно заулыбался:

– Вы меня узнаете?

– Не имею чести, – сказал Сварог. – Эмблема…

– Эмблема? Ах да, разумеется… – Его улыбка все жеоставалась натянутой, как он ни пытался это скрыть. – Эмблема, конечно…Как вы себя чувствуете?

– Неплохо, – сказал Сварог. – И если бы знал,где нахожусь, чувствовал бы себя вовсе прекрасно… Послушайте, вы тоже горитежеланием узнать мое имя?

– О, что вы! – Доктор раскланялся любезнейшимобразом. – Какая в том необходимость? Мне нет нужды интересоваться вашимименем, я его прекрасно знаю. Вы – лорд Сварог, граф Гэйр.

– Я? – только и нашелся сказать Сварог.

– Собственно, можно было бы титуловать вас и маркизом Черро,но Геральдическая коллегия до сих пор не пришла к единому мнению в стользапутанном вопросе. Лично я не сомневаюсь, что ветвь Гэйров в вашем лице имеетвсе права на маркизат Черро, однако до официального решения вопроса я могувысказываться лишь приватным образом, а нынешняя наша встреча носит в какой-томере официальный характер, в любом случае я сейчас нахожусь при исполненииобязанностей чиновника лейб-канцелярии ее величества…

Он плел что-то еще, столь же вежливо и многословно, но уСварога создалось стойкое впечатление, что доктор просто-напросто не знает, каквыпутаться из создавшегося положения. Сварог ему искренне сочувствовал – сам-тоон вообще представления не имел, что за положение создалось. Недоразумение?Щекотливая ситуация? А в чем ее щекотливость?

– Извините великодушно, вы не ошибаетесь? –спросил он.

– Простите? – Доктор мгновенно замолчал и принялвид сосредоточенного внимания.

– Извините. Доктор…

– Доктор Молитори, к вашим услугам. Советникодиннадцатого департамента лейб-канцелярии ее величества, вице-камергер…

– Любезный вице-камергер, вы не могли ошибиться? –в тон ему сказал Сварог. – Сварог – это я и есть, но я не лорд и не граф.Не говоря уж о маркизе – вы сами сказали, что с маркизом все в высшей степенисомнительно…

На миг любезное лицо благообразного доктора сталонепререкаемо жестким. И Сварог вспомнил.