— Да.

— На каком основании?

— На том основании, что это, черт возьми, не ваше дело.

— У меня еще недостаточно фактов, — терпеливо начал Селби, —чтобы представить ясную картину того, что произошло, но я имею основанияпредполагать, что было совершено умышленное, дьявольски хитрое убийство. Я имеюоснования предполагать, что косвенные улики каким-то образом связывают вас сэтим убийством или с некоторыми событиями, которые ему предшествовали. Япредупреждаю, мистер Лейси, что ваш отказ отвечать на вопросы позволяет в самомнеприятном свете интерпретировать ваши передвижения в прошлый вторник вечером.

— Ладно, — сказал Лейси, — это вы так говорите, теперь скажуя: у меня есть право на адвоката. Только в его присутствии я и буду говорить.

Селби обратился к миссис Берк:

— А как насчет вас?

Все еще стоя около кресла Лейси, она выпрямилась и заявила:

— А я буду говорить. Буду отвечать на вопросы. Это целикоммое дело. Я не хочу втягивать в него Джима.

— Лучший способ помочь ему, — сказал Селби, — это доказать,что он никак не связан со случившимся. Если он сделает это, то мы оставим его впокое… если, конечно, его объяснение будет удовлетворительным. Если же он незахочет дать объяснения, он увязнет так же, как и вы, и я не постесняюсьсказать вам обоим, увязли вы довольно глубоко.

— Послушайте, Джим, — осторожно сказал помощник шерифа, —как-то не очень хорошо получается. А что если мы с вами выйдем немногопрогуляться и поговорим минуты три-четыре, просто как приятель с приятелем?

— Не ходи, — вмешалась Тельма Берк.

Лейси сидел неподвижно.

— Я уже сказал все, что хотел, — заметил он спокойно. — И большене буду отвечать ни на какие вопросы.

— Пожалуйста, разрешите мне рассказать, что случилось, —попросила Тельма Берк.

Селби согласился:

— Хорошо, начинайте, но помните, что мы расследуем убийство,и все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

— Вы действительно не знаете, кто убит? — спросила миссисБерк.

— Нет, пока нет.

— Честно говоря, мистер Селби, — начала она, — моя историяне имеет никакого отношения к убийству.

Это чисто личное дело. Джим и я были женаты. Я была глупой,упрямой и вспыльчивой. Я ожидала слишком многого от людей, я недостаточнохорошо знала мужчин и не умела прощать им мелкие недостатки. Джим был чудесныммужем, но мне не хватило тогда ума понять это. Мы оба вспыльчивы по характеру.Я ушла от него. Мы развелись, и я вышла замуж за Берка. Как только позолотасошла с моего нового мужа, я поняла, что под ней скрывалась простая медь. В нембыл внешний лоск и блеск, но это одна видимость. Я поняла тогда, что Джим Лейси— чистое золото… Он был искренен там, где Джон Берк притворялся. Он был верентам, где Джон предавал. Джиму не хватало единственного — внешнего лоска,который привлек меня к Джону.

— Почему вы не ушли сразу, как только все поняли? — спросилСелби.

— Я собиралась, но вскоре… — Она глубоко вздохнула,посмотрела ему в глаза и договорила спокойно: — Я поняла, что у меня будетребенок.

— И что же? — спросил Селби.

— Я решила терпеть. Приблизительно в это время мне попаласьстатья в журнале, написанная женщиной. В ней утверждалось, что замужество — этопроверка женщины, что от женщины зависит сделать союз двоих благополучным, чтотакт и ум жены могут спасти любой брак, что долг женщины — сохранить семью,особенно если есть дети. Дальше в статье говорилось, как ужасно для ребенкаотсутствие отца, — и я поверила во все это.

— А теперь не верите?

— Конечно нет. Для ребенка в тысячу раз лучше не иметь отца,чем расти под влиянием двуличного, эгоистичного, лживого, раздражительногонегодяя, считающегося главой дома.

— И, надо полагать, ваш муж, Джон Берк, соответствует вашемуописанию?

— Это он и есть, — ответила она.

— Где сейчас Джон Берк?

— Я не знаю. Он… он уехал.

— Куда?

— Не знаю. Он уехал и бросил меня с ребенком.

Глаза Селби сузились.

— И оставил работу?

— Да.

— У него была недостача в отчетах?

— Конечно нет, — с чувством произнесла она. — При всех своихнедостатках Джон не растратчик. Он страшно эгоистичен и невнимателен, недалек исебялюбив.

Он негодяй во многих отношениях. Он совершенно не понимает,как нужно обращаться с женщиной. Он никуда не годится как муж и представляетопасность как отец. Но он не растратчик. В делах он честен.

— Вы, по-видимому, очень уверены в его служебной честности.

— Да, — твердо ответила она.

— Почему вы так уверены? — поинтересовался Селби.

Минуту она молчала, потом ответила, хотя в голосе ее звучалосомнение.

— Да потому, что я хорошо его знаю.

Вмешался Лейси:

— Послушайте, мистер Селби. Я думаю, вы слишком далекозаходите. Я считаю, что эта женщина имеет право на адвоката.

— Почему? — спросил Селби.

— Потому что вы обвиняете ее в убийстве.

— Обвиняю ее? — Селби изумленно поднял брови. — Не знаю,почему это пришло вам в голову, мистер Лейси.

— Вы фактически так сказали.

— Я сказал, что расследую убийство. Косвенные уликиуказывают, что…

— О, Джим, — взмолилась Тельма Берк. — Пожалуйста, не надо,не вмешивайся. Я знаю, что делаю. Разве ты не видишь, что этот человек умен? Онумышленно вовлекает тебя в спор, чтобы ты сделал ошибку. Позволь мне вестиразговор. Я должна сама отвечать за все.

— Мне не нравится его манера запугивать тебя, — сказалЛейси.

— Тут уж ничего не поделаешь. Он представитель закона, —возразила миссис Берк.

— Ну и что же? — не сдавался Лейси. — Иди и посоветуйся сюристом, который разбирается в законах.

Тогда мы узнаем точно, что Селби может делать, а чего неможет. Сдается мне, он пытается забросить лассо слишком уж далеко.

— Но, Джим, — умоляюще сказала она. — Это нелепость! Мненечего скрывать. — Она повернулась к Селби: — Я думаю, лучше говоритьначистоту. Мистер Селби, я пыталась приноровиться к Джону Берку, но поняла, чтоэто выше моих сил. Предел наступил, когда Джон пригрозил убить меня и ребенка,а он как раз такой — злобный, вспыльчивый, себялюбивый, способный на все. Ондовел меня до нервного срыва — начал носить оружие, несколько дней назадпоказал мне пистолет, а потом вдруг я прочитала в газете, как какой-то человекв припадке ревности убил свою жену и ребенка… ну… и… я просто решила уйти отнего.