– Думаю, действовать все же лучше через Степана Фокина.Анастасия обещала пригласить его к себе.

– А ты тоже приглашен?

– Я напросился. Завтра суббота. Она обещала позвонитьмне с утра и сказать, согласился ли Фокин приехать.

– А если твоя жена подойдет к телефону, когда Шороховапозвонит? Если попросит тебя нежным голоском?

– Она позвонит мне на мобильный, – с гордостьюответствовал Стас. – А моя жена к моему мобильному не имеет никакогоотношения.

– Хитер, – усмехнулась Вероника Матвеевна.

* * *

Суббота для Стаса началась со звонка. Но звонила отнюдь неАнастасия – на проводе был Пучков.

– Я оставил для тебя в агентстве видеокассету.Вскрылись новые факты в деле об исчезновении Павла Локтева.

– Чекмарев? – проворчал заспанный Стас.

– Н-да. Мы с тобой вскрыли забытое дело.

– Там что-то серьезное?

– Сам посмотришь, – буркнул Пучков. – Поезжайпрямо сейчас. Вероника на месте, так что на кофе и бутерброды можешь смелорассчитывать.

– Ты не в курсе, как там Фадеев?

– Все еще без сознания.

– Ладно, информацию принял, начинаю действовать.

– Кстати, у нас новое дело, но я тебя трогать пока небуду.

– Спасибо.

Стас положил трубку, потянулся и, взбодрившись, быстрозастелил постель. Нелюбимая, но неизбежная процедура. Если он не застелитпостель, Вика и пальцем не шевельнет. И, возвратившись домой послеутомительного дня, он найдет все в том же виде, в каком и оставил. Вика впоследнее время вообще игнорировала его комнату. Она и ночью сюда незаглядывала. «Наверное, у нее кто-то есть, – подумал Стас. – Можетбыть, теперь она по-настоящему влюбилась? И мы тогда тихо-мирно разбежимся».Это была голубая мечта Стаса – застукать Вику с любовником. Мечта сулиласвободу без скандалов, свободу без чувства вины.

Он позвонил Веронике Матвеевне из машины, и она к егоприезду сварила крепкий кофе и выложила из пакетов на тарелку свежие рогалики сджемом.

– Зачем ты женился, Стас? – спросила она,похлопывая его по плечу. – Нужна тебе такая вертихвостка, которая неготовит тебе завтрак?

– Это она так мстит мне за то, что я не прихожу домойна ужин, – пробормотал Стас с набитым ртом. – Мы с Викой стоим другдруга.

– Если ты считаешь, что задача в браке – добитьсяравновесия, то ты ошибаешься.

– А в чем задача?

– Брак – это иллюзия обладания. Обладания тем, что тебебезумно нравится. Тем, что ты хочешь иметь в своем полном распоряжении.

– Иллюзия?

– Она успокаивает. На какое-то время.

Стас косо взглянул на почтенную даму и спросил:

– А где кассета?

– У тебя в кабинете, на столе.

– Пойду смотреть.

– Иди. Только звук сделай тише. Там кто-то здоровоорет. Шеф с утра меня уже взбудоражил.

Рогалики в желудке Стаса лежали булыжниками – ему было оченьне по себе. Видимо, Вове Чекмареву задали жару по полной программе. Когдазагорелся экран, он сразу увидел Вовино лицо, взятое крупным планом: глаза –расширены, а голос переламывался с октавы на октаву. «Что они с ним делают,засранцы?» Съемка велась так, что ни антуража, ни собеседников Чекмарева видноне было. В кадр попадал только он сам. Вернее, его лицо и небольшой кусочектела – судя по всему, Чекмарев был без рубахи. Может быть, его вытащили прямоиз постели. А может, просто раздели. Стас не хотел углубляться в размышления поэтому поводу. Чекмарева допрашивали по его наводке, так что терзания былинеуместны. У задающего вопросы был баритон с ленцой. Пять минут просмотракассеты – и от утренней вялости Стаса не осталось и следа. Чекмарев,оказывается, видел труп Павла Локтева. Парень загнулся от передозировкинаркотиков.

– Квартиру снимал какой-то чех, я не знаю, как егозвали, – тараторил Чекмарев. – Он уже давно слинял на родину.

– Можете показать квартиру?

– Могу… Да, могу, конечно. Покажу. Но там давно уже всев ажуре. Квартиру кто-то сдавал, я же говорю.

– Кто посещал квартиру, кроме вас и Локтева?

– Да все, кому не лень. Кому надо было ширнуться.

– Хозяин продавал наркотики?

– Иногда. – Чекмарев облизал пересохшие губы иповторил: – Иногда продавал.

– И позволял гостям оставаться у него?

– Ему нравились мальчики.

– А… Так это был клуб свиданий?

– Это был проходной двор. Когда… когда пришел отецЛоктева, все были в отключке. Кроме меня. Я не знал, как он попал в комнату,как открыл дверь. Он просто появился, и все. Сначала он тормошил Пашку, потомначал трясти меня за грудки.

– Почему тебя?

– Потому что я один еще что-то соображал.

– И что же он сделал?

– Он заставил меня помочь ему дотащить Пашку до машины.

– И ты безропотно подчинился?

– У него глаза такие были… темные, страшные. И сам онбыл похож на сатану. Мне не нравятся люди черной масти. Я испугался. Яиспугался, что Пашка мертв, что с нас спросят за него. Надо было бежать. Яникогда больше не был на той квартире.

– Почему отец Локтева спрятал тело сына? А? Говори!

Чекмарев тихонько взвизгнул, и по лицу его из-под челкисбежали две крупные капли пота.

– Он боялся за свою жену, за Пашкину мать. Всебормотал: «Пусть она думает, что Паша когда-нибудь найдется».

– Как отец Локтева обнаружил ваш притон?

– Я не знаю!

Стас поскреб в затылке. Дальше запись оказалась практическибессодержательной. Там были крики, визг и бесконечные «я не знаю, отпуститеменя!». Поглядев на дверь, Стас уменьшил звук до минимума. Не стоитдействительно травмировать Веронику Матвеевну. Просмотрев кассету до конца,Стас начал прикидывать, каким образом организовать новую встречу с Чекмаревым.Не надо быть гением, чтобы догадаться, как Вова встретит его после пережитого.Наверное, самому ехать бессмысленно. Надо попросить Пучкова, чтобы тот одолжилему Сашу Таганова на часок-другой. Он решил не откладывать дела в долгий ящик итотчас же позвонил шефу.

– Посмотрел кассету?

– Посмотрел. Поэтому мне больше не хочется встречатьсяс Чекмаревым. Думаю, он навсегда потерял ко мне доверие. И вряд ли что теперьрасскажет.

– Какие мысли?

– Отправь к нему Таганова. И предупреди обо всем.

– Ладно. А ты куда?