— По-моему, это делают как-то иначе. Например, ставят визвестность… Ты в милицию заявлял? — осторожно спросила я.

— Думаешь, надо? А если она где-нибудь… скандал выйдетстрашный. Ты правда ничего не знаешь? Мне только бы поговорить с ней, чтобызнать… и вообще прийти к какому-то решению… Живу как на пороховой бочке. —Он тяжело вздохнул.

Стоит ему рассказывать о даче?

— Ты в Лапино давно не был? — помолчав, спросилая.

— Я туда вообще не езжу. А что?

— Я вчера заезжала… Норд пропал.

— Да? Сбежал?

— В среду он выл, громко и жалобно, а потом исчез.

— И что? — испугался Витька. — Думаешь, этокак-то связано с Алькой? Постой, в среду она уезжала на фабрику…

«Черт, Витька не знает, что на фабрику ездила я, и как ядолжна это объяснить?»

— Я с соседями разговаривала, Ольга Ивановна говорит, всреду на даче кто-то был, окна открывали.

— Кто там мог быть? Алька заехала? Так ведь ей не попути… Может, чужие? Нашли ключ… может, и пса увезли?.. Не обращай внимания, уменя ум за разум заходит… Скажи, идти мне в милицию или подождать еще парудней?

Если бы не машина, которую Алька забрала от офиса, и не еезаписки, я бы сказала однозначно: идти. А так выходило, что она и впрямьзагуляла, забыв обо всем на свете.

— Не знаю, Витя, — честно сказала я. —Наверное, надо. Беспокойство у меня.

— И у меня беспокойство, — усмехнулся он. —Все, завтра утром иду в милицию.

Однако его поход в милицию ощутимых результатов не принес,по крайней мере в первые дни. Как объяснил Витька, в милиции его проблемывосприняли прохладно: оставила жена записку, что к подруге уехала, так что жераньше времени тревогу поднимать? Не знаете, что за подруга? Дело житейское,может, и не подруга вовсе. Такие вопросы лучше решать без вмешательствамилиции. В общем, из милиции Витька вернулся не успокоенный, а уж скореераздосадованный: еще бы, там ему довольно прозрачно намекнули, что он скореевсего обзавелся рогами, просто не желает этого замечать.

— Что будем делать? — вздохнул несчастный супруг ив сотый раз спросил: — Ты правда ничего не знаешь?

А я в сотый раз подумала: «Может, рассказать ему?» Оченьменя беспокоило исчезновение колготок и собаки.

Ольге Ивановне я звонила: Норд так и не появился. Хотя,конечно, пес мог потеряться или был сбит машиной… Со всеми этими странностями особственных проблемах я вроде бы забыла. Убийство дорожного попутчика Сереживоспринималось как что-то очень далекое, малореальное и происшедшее не со мной.

Еще один день прошел в пустой беготне по квартире итерзаниях. Вечером, после одиннадцати, раздался телефонный звонок. Я снялатрубку и услышала совершенно незнакомый женский голос.

— Это Таня? — вежливо поинтересовалась женщина иуточнила: — Матвеева Татьяна Юрьевна?

— Да, — удивилась я и тут же почему-тоиспугалась. — Простите, с кем я разговариваю?

— Не имеет значения, — вежливые интонации исчезлииз голоса женщины. — Я могу вам кое-что сообщить о вашей подруге.

— О моей подруге? — окончательно перепугалась я.

— Да, Гришиной Альбине Леонидовне. Так, кажется.

— А что с ней случилось?

— Не по телефону. Приезжайте, поговорим.

— Куда приезжать? Послушайте, что происходит, гдеАлька?

— Я вас жду на конечной остановке пятнадцатоготроллейбусного маршрута, там рядом парк. Садитесь на скамейку у фонтана слева,если все будет в порядке, я подойду.

— Какой, к черту, парк? Где Алька? — заорала я.

— И не вздумайте звонить в милицию, — отрезалаженщина. — Не то вашей подружке не поздоровится. — Она повесилатрубку, а я выдала длинное и замысловатое ругательство. Однако в милициюзвонить не стала.

Взглянула на часы: половина двенадцатого, нормальные люди втакое время в парке не прогуливаются. Кто мог звонить? Неужто Альку похитили,чтобы получить выкуп? В этом случае логичней было бы обратиться к мужу… Кстати,таинственная леди ничего не говорила по поводу того, что Витьке я звонить недолжна. Если уж тащиться в этот парк, так хоть не одной. Я торопливо набралаВитькин номер. Автоответчик Алькиным голосом попросил оставить сообщение. Вотчерт… Я вновь посмотрела на часы и стала лихорадочно собираться. Схватила сумкуи опрометью бросилась из квартиры. Стоя перед машиной, сообразила, что ключи отнее оставила в прихожей на шкафчике. Сказала себе несколько добрых слов, косясьна свои окна (свет я тоже забыла выключить), но вернуться за ключами нерискнула: примета плохая, а тут такие дела…

Я вышла на проспект, решив поймать такси. Может, так даже илучше, попрошу водителя подождать, какая-никакая, а поддержка… Что ж сАлькой-то случилось? И почему со странной просьбой о встрече обратились ко мне?А что, если это Сережины убийцы? Схватили Альку и теперь начнут шантажироватьменя? Одно хорошо: эта девица сказала: «Не то вашей подружке не поздоровится»,следовательно, Алька пока жива и здорова.

Проспект точно вымер, мимо прополз «Запорожец», не обративникакого внимания на мою простертую руку, а за ним с интервалом в минутупронеслись три мотоцикла, от этих я сама убралась в тень деревьев.

— Черт-те что! — разозлилась я. — Спят все,что ли?

Тут впереди возник свет фар, и я выпорхнула на дорогу.Темный «БМВ» плавно затормозил рядом, и дверь открылась.

— Прошу, — с легкой издевкой в голосе произнесводитель, а я сразу запаниковала: что, если он здесь не случайно, может, онодин из этих… Однако других машин поблизости не было, а бежать сломя головупосле того, как сама только что просила остановиться, все-таки глупо, явздохнула и устроилась на сиденье. — Куда? — спросил парень и посмотрелна меня, как смотрят обычно мужчины на любительниц приключений. Некотораяпакостность интонации стала понятна.

— В Парк строителей, — ответила я.

Он удивленно поднял брови.

— А не поздновато, котик?

— Меня зовут Таня, если вы не против, а поздновато илинет, дело не ваше.

— Отлично, — кивнул он, ухмыляясь, и мы тронулисьс места.