Алена снова покачнулась, снова схватилась за перила.., и неповерила глазам, увидев у подножия лестницы свою сумку, ту самую, которая былаукрадена несколько минут назад каким-то неизвестным бандитом.

Не чувствуя ни боли, ни вообще ничего, кроме изумления, онакак-то спустилась вниз, схватилась за это удобное, симпатичное, розовое, перламутровопереливающееся изделие итальянских ремесленников.

Сумка открыта, нутро вывернуто: расческа, зеркальце, пакетикжевательной резинки, пачка носовых платков, помада, флакончик духов, ксерокснаякопия с зарубежного паспорта, пилочка для ногтей, кошелек, сотня евро, лежавшаяотдельно, в карманчике, — все выброшено, все валяется. Вот рассыпалисьсиреневым веером билеты на метро, которые Алена купила только вчера, — десятоксразу, и еще не успела проездить… А это что такое? Ее мобильный? Его тоже неукрали? И — нет, это галлюцинации, Алена, как водится, принимает желаемое задействительное — тут же лежит раскрытая библиотечная книжка!

Остро вступила боль в левое колено, и Алена так и села наступеньку.

Очень интересно. У нее вырвали сумку, ее чуть не искалечили(а может, даже искалечили, еще неизвестно) — и ради чего? Ради того, чтобывывернуть наизнанку розовую сумку?

Сидя на ледяной ступеньке, Алена подбирала разбросанныевещи, снова и снова убеждаясь: ничего не пропало. Правда, когда она взялась закнигу, возникло странное ощущение, будто чего-то все же не хватает. Может быть,бандит со злости выдрал несколько страниц? Главное, проверить нет возможности,потому что книга-то сброшюрована самым причудливым образом, все страницыперепутаны. Хотя на первый взгляд ни одна вроде не вырвана, никаких обрывков неторчит…

Стоп, а где закладка? Где выцветшая желтая ленточка, ккоторой была приклеена картонка цвета слоновой кости с вырезанным посрединенаивным сердечком и столбиком лиловых цифр?

Все осталось на месте, кроме закладки…

Бред какой-то!

Надо было немедленно ухватиться за какое-то рацио, и Аленаухватилась за первое попавшееся объяснение: напавший на нее человек, наверное,из тех, кто ворует кредитные карточки. Не обнаружив таковую ни в сумке Алены,ни в ее кошельке (прежде всего потому, что кредитной карты у нее отродясь неводилось), грабитель так разозлился, что в порыве ярости выдрал из книгизакладку — и убежал.

Ну что ж, такое объяснение вполне годилось.., правда, в немзияли две прорехи.

Во-первых, почему грабитель, если он так уж алкал денег, незабрал те пятьдесят евро разнокалиберными бумажками и монетами, которые лежалив Аленином кошельке, а также сотню, которая хранилась отдельно? Не заметил? Илииспытывает жгучее отвращение к наличке? Всякое бывает — наверное, и такоевозможно. И мобильник не забрал, хотя мог бы его продать…

Прореха номер два — зачем грабитель уволок с собой закладку?Алена нарочно посмотрела — она нигде не валялась. На память о неудаче?Мазохист-фетишист, да? Наверное, встречаются и такие господа…

Ладно, все это чепуха, закладка определенно не представляетникакой антикварной ценности. И будем надеяться, ее пропажи никто не заметит.

Алена прижала к груди свое имущество и встала. Вернее,попыталась это сделать. Боль шарахнула снова, и она тихо ойкнула:

— Боже, только бы не перелом!

Нет, наверное, все-таки не перелом: она ведь может стоять, идаже идти, и даже подниматься по ступенькам, хотя боль заставляет желудоксжиматься в какой-то тошнотворный комок и подкатываться к горлу. Ох, как высокаколокольня… Но вот и первый этаж.

Алена толкнула дверь библиотеки, тренькнул колокольчик.

— Здравствуйте.

— А, это вы! — воскликнула библиотекарша по имени Ирина. —Что так долго шли? Заблудились, что ли?

Гордыня нашей героини не позволила ей признаться вслучившемся. К тому же нелогичность нападения на нее казалась ей сущим бредом.Расскажешь, а тебя сочтут сумасшедшей. Или скажут, что врешь…

— Извините, — с усилием выдавила Алена. — Мне простопозвонили на мобильный, ну, пока поговорила…

— Понятно. Спасибо, что вовремя книжку принесли. Эта нашачитательница, мадам де Флао, уже звонила, спрашивала, вернули ли ее.

— Сейчас только четверть четвертого, — пробормотала Алена.

— Ну да, ну да, — кивнула Ирина. — Но она такая, знаете,немножко вздорная особа.., хотя и хорошая женщина. Не без странностей, конечно.Очень кичится своим происхождением и уверяет, что является прапраправнучкойзнаменитого Шарля де Флао, наполеоновского генерала, который был, как принятосчитать, побочным сыном самого Талейрана. Якобы у Шарля де Флао был роман сграфиней Анной Потоцкой, представительницей древнего польского рода, — болталаИрина, разыскивая Аленину карточку, — и у них родился тайно ребенок, которогоШарль потом, много лет спустя, усыновил. Вот от него-то и ведет своюродословную наша мадам де Флао. Не знаю, насколько это правда…

— Думаю, ни насколько, — перебила Алена, которой уженевмоготу сделалось терпеть боль и слушать исторический бред. — Вы сказали, чтомадам де Флао разыскивает мемуары своей матушки? Но автора мемуаров звали ЗояКолчинская, она не раз называет свое имя и фамилию. А замуж она, судя по логикеповествования, должна была выйти за человека по имени Лев Сокольский. Значит,ваша читательница, если она и впрямь дочь Зои, стала де Флао только послезамужества, то есть она не может быть потомком того наполеоновского генерала ипольской графини. Будь она дочерью не Зои, а…

Ирина озадаченно нахмурилась и перебила ее:

— Я говорила, что мадам де Флао ищет мемуары своей матушки?Что-то не припомню, когда я могла это вам сказать…

Алена прикусила язычок.

Натурально, Ирина не помнит, потому что и в самом деленичего такого не говорила читательнице Дмитриевой. Алена случайно услышала ееразговор по телефону с мадам де Флао. Подслушала, можно сказать. О господи,нога… Как больно-то!

— Да, в самом деле, это воспоминания ее матери, в девичествеКолчинской, — продолжила Ирина. — Однако замуж Зоя вышла вовсе не за… Как высказали? Какой-то Лев…

— Сокольский, — подсказала Алена.

— Да-да. Так вот, замуж Зоя Колчинская вышла не за него, аименно за мсье де Флао, так что ее дочь вполне законно может называть себяпотомком…

— Понятно, — вовсе уж нелюбезно прервала библиотекаршуАлена, у которой боль от колена поднялась словно бы до самого сердца. — Тогдапрошу прощения, беру свои слова назад. До свиданья.