Ирина простилась с озадаченным видом, Алена деревяннопромаршировала до двери, с ужасом чувствуя, что ступать на ногу становится всебольнее и больнее, все невыносимее и невыносимее. Боясь даже представить,каково же ей будет спускаться по лестнице, она, с трудом перешагнув порог,столкнулась нос к носу со второй библиотекаршей, выходившей из лифта.

— О, лифт, значит, уже починили! — облегченно вздохнулаАлена.

— Починили? Да он вроде и не ломался, — удивиласьбиблиотечная дама. — Я час назад уходила — работал, пришла — работает…

— А разве внизу на кабине не было объявления «Ferme!»?

— Нет…

— Нет? Ну, значит, я что-то перепутала. Извините, досвидания!

И Алена героически, как маленький спартанец, у котороголисица сидела на коленке, а не на животе, вошла в лифт, нажала на 0 и поехалавниз, на тот этаж, который французы называют нулевым, а мы первым.

Вышла, огляделась. В самом деле — нет объявления. Странноэто… И странные мысли лезут в голову. Например, о том, что вовсе не случайныйкакой-то хулиган набросился на нее на лестнице. Что, если он подстерегал тамдобычу, нарочно повесив сначала объявление «Ferme!», которое уместнеесмотрелось бы на двери магазина, а не лифта? Небось и стащил-то он ту табличкуименно в каком-нибудь магазине и вывесил здесь, вынуждая людей идти пешком, инабрасывался на них…

Впрочем, почему это Алена говорит о себе во множественномчисле? Пока ей достоверно известен только один случай нападения. Конкретно нанее. Грабитель вряд ли идиот, сбежавший из психушки: должен предполагать, чтоограбленный и в полицию позвонить может. Значит, он собирался обчистить кого-тоодного. Рассчитывал на везение, однако ему не повезло: у намеченной жертвы неоказалось кредитки.

Ну да, а до налички и мобильника ему просто дотронуться былопротивно? А книжку, между прочим, можно было бы сдать в антикварную лавку…

Хорошо. Если следовать логике, целью грабителя былонападение ради нападения. Или — украсть закладку из книги. Или — убить АленуДмитриеву. Вернее, Елену Дмитриевну Ярушкину (таково ее настоящее имя, а АленаДмитриева — писательский псевдоним, который она обожает), гражданку России, 1964года рождения, рост 172 см, вес 65 кг, не замужем, детей нет.., одинока,одинока, одинока…

Стоп.

Вернемся к происшествию дня.

Итак, нападавший хотел ее убить, столкнув с лестницы…

А что? Истории известен случай, когда Роберт Дадли, фаворитимператрицы Елизаветы Тюдор, избавился от своей жены, столкнув ее (не сам,конечно, а чужими руками) с лестницы. Она сломала шею, красавчик Робертсделался свободен, что счастья ему все равно не принесло…

Надо полагать, истории известен не один этот случай, но какспособ убийства он себя не оправдывает. Слишком неверен, слишком ненадежен. Воти Алена не сломала шею, а только ушибла колено. И даже если у нее перелом…

Ой, нет!

Ой, да — в смысле, а если да? А если именно ради этого ее испихнули с лестницы? Перелом — значит, неподвижность, хотя бы временная.Неподвижность — значит, она никуда не ходит и не едет. Не ходит гулять сЛизочкой, не едет с друзьями в Тур.

То есть что получается — нападение затеяно ради того, чтобыона в Тур не ехала?! Или чтобы снова не появилась на Сакре-Кер, около карусели,чтобы не попадалась на глаза полицейским, которые, конечно, ведут дознаниенасчет странного убийства и опрашивают всех, кто что-то знает-видел-слышал илимог видеть-слышать… Стоп, а откуда полицейские могут знать, что Алена Дмитриевабыла около карусели именно в это время? Ну как откуда? От карусельщика, которыйрегулярно строил ей глазки в прошлом году, с того же начал возобновлениезнакомства и в нынешнем!

Бред. Карусельщик не знает ни как ее зовут, ни где онаживет, а чтобы напасть на нее на библиотечной лестнице, нужно точно знать, чтоона придет сегодня в этот дом. Или хотя бы следить за каждым ее шагом. Ну, тутцелая организация потребуется, да каких масштабов!

Она не замечала никакой слежки. Правда, человек в черном«стетсоне», который ее обогнал, вполне мог следить…

Нет, он вошел в какую-то дверь раньше, чем Алена — в свойномер 11.

А может, она покля.., то есть может она быть уверена, чтонезнакомец в «стетсоне» не вошел именно в эту дверь, именно в дверь дома 11?

Нет, не может. И все же, откуда ему было знать, куда именноона идет?!

Ну, например, незнакомец сообразил: если на рю де Баланснаходится русская библиотека, то 99 процентов из 100, что русская женщина,идущая по рю де Баланс, направляется именно в русскую библиотеку.

Но откуда бандит знает, что она русская?!

Следил за ней, слышал, как она говорит по-русски… Но на рюде Баланс она ни словом не обмолвилась ни с кем, потому что шла одна. Говорилатолько с Лизочкой на Сакре-Кер…

И снова выглянули откуда-то хорьковые мордочки Руслана иСелин. Вот вам и организация, да каких масштабов!

Ну и чем помешала их гоп-компании Алена Дмитриева?

Почему она не должна ехать в Тур?

О господи… Ну что тебе лезет в голову, кому ты нужна? Толькосебе. И позаботиться ты должна сейчас о себе сама. На ногу наступить всебольнее, колено распухает. Хорошо, что ты в брюках, а не в юбке, то-то была быкартина! Вспоминай-ка университетскую военную кафедру, курс медицины. Давящаяповязка, холодный компресс, иммобилизация конечности, то есть обеспечение еенедвижимости… Алена вдруг вспомнила вывески, которые довольно часто встречалана парижских улицах: «Immobilier», что означает «Недвижимость», — и неожиданнодля себя захохотала.

Может, она не только колено, но и голову ушибла? И у неетеперь сотрясение мозга? Нашла с чего хохотать!

Кривясь не то от боли, не то в улыбке, она, изо всех силстараясь не хромать (а как же, гордыня-то ведь непомерная!), домаршировала доближайшей аптеки и купила эластичный бинт. Вышла из аптеки, завернула за угол,в безлюдный тупичок, задрала брючину, обмотала колено жестким, негнущимся,каким-то лубяным бинтом, больно царапающим кожу, — с одной стороны бинт былпочему-то проклеен бумажной лентой, — и озадачилась: как же его закрепить? Вот«у нас в России» эластичные бинты и правда эластичные — мягкие, плотноприлегают к коже, и с ними в комплекте продается такая хорошенькая скрепочка. Атут…