Тела убитых были отправлены в ФСБ, и контрразведчикипытались идентифицировать нападавших. Следователь прокуратуры, которомупоручили провести расследование столь дерзкого нападения, получил твердоезаверение Кудлина, что ему будет оказана любая необходимая помощь. Все силыбыли задействованы на поиски организаторов нападения.

Покушение комментировали все информационные каналы, всегазеты и журналы, отмечая, что столь дерзкого нападения в городе еще не было.Решиться напасть на такое количество вооруженных людей, да еще на такогокрупного бизнесмена, могли очень крепкие структуры. В дело вмешался сампрезидент. По его поручению было начато расследование.

Свое собственное расследование начал и генерал Фомичев,задействовав все свои связи. Уголовные авторитеты по всему городу получиликатегорическое указание сообщать любую информацию о покушении. Длярасследования нападения Фомичев привлек бывших следователей по особо важнымделам прокуратуры, создал специальную «следственную» группу, в которую включилии несколько отставных офицеров КГБ. Все данные стекались в штаб, которымруководил лично генерал.

Чернышева узнала о покушении из сообщений информационнойпрограммы. Встревожившись, она сразу набрала номер для связи, попросив овстрече. Через несколько часов она подъехала к одному из высотных домов вцентре города. На одиннадцатом этаже находилась ее явочная квартира. Покасвязного не было, она трижды встречалась на этой квартире с ИгоремНиколаевичем, который мог появляться здесь не чаще одного раза в две-тринедели. И то лишь в исключительных случаях. Сегодня был такой именно случай, идверь открыл сам генерал, хмуро кивнувший ей в знак приветствия.

— Вы слышали, что случилось? — спросила она, проходя вкомнату.

— Наши эксперты уже работают над раскрытием этого покушения,— сообщил генерал, усаживаясь за стол напротив Чернышевой. — Все получилосьслишком неожиданно. Но, с другой стороны, эта акция только подтверждает нашинаблюдения о причастности Рашковского к верхушке криминального мира. Такоенападение могли позволить себе только очень влиятельные люди. Очевидно,Рашковский кого-то раздражает. Или появился новый претендент на его место.

— Я уже два месяца жду возможности выйти на него, —напомнила Чернышева, — два месяца хожу на работу в научно-исследовательскийинститут, живу в чужой квартире, стараясь соблюдать все детали вашей легенды. Итеперь выясняется, что все могло кончиться в одно мгновение. Достаточно однойпули опытного снайпера…

— Думаю, все не так просто, — возразил Игорь Николаевич, —он теперь будет вдвойне осторожен. Он и так не очень любил появляться напублике, а сейчас вообще прекратит всякие контакты. Я думаю, что вариант сознакомством при открытии отделения его банка полностью отпадает. Он туда простоне придет. Нужно продумать что-то другое. Наши эксперты уже работают над этим.Завтра у вас будет очень важная встреча, — сообщил генерал, — может быть, самаяважная перед встречей с Рашковским.

— Я вас не поняла, — сказала Марина, — о какой встрече выговорите?

— Вы его знаете, — сказал генерал, — он иностранец, но выего должны помнить. Наши психологи рекомендовали, чтобы с вами постоянноработал один человек, который может давать конкретные психологическиеустановки. Дело в том, что нам важно не просто устроить ваше знакомство сРашковским, нам нужна ваша психологическая совместимость. Психологи считают,что иначе он не будет вам доверять.

— Кто этот человек? — спросила Марина. — Вы доверяетеподобные секреты иностранцам?

— Он уже много лет живет в России. Переехал сюда послевосемьдесят девятого года. Вы все поймете, — сказал генерал, — увидите егозавтра и все поймете. Он работает на ваше ведомство. Мы посчитали, что такбудет лучше. А мое появление здесь слишком часто может вызвать ненужныевопросы.

На следующий день вечером она приехала еще раз. Машинуприходилось оставлять довольно далеко от здания, и это было не совсем удобно.Поднявшись наверх, она позвонила в дверь. Ей было любопытно, что за иностранецвстретит ее и почему генерал сказал, что это самая важная встреча в ееподготовке к работе.

Дверь открылась. На пороге стоял невысокий пожилой мужчина сабсолютно голым черепом. Глубоко посаженные цепкие глаза внимательно взглянулина Чернышеву. Где она могла видеть эти глаза?

— Добрый вечер, — немного растерянно сказала она. В условияее подготовки входила абсолютная конспирация. А этот незнакомец находился взасекреченной квартире. Или это ее будущий связной?

— Добрый вечер, Марина, — сказал, четко выговаривая слова,незнакомец с чуть заметным акцентом — так обычно говорят прибалты, — вы неузнали меня?

Она нерешительно вошла в квартиру. С этим человеком она,кажется, встречалась. Встречалась…

— Альфред Циннер, — изумленно протянула она, — вы былиглавным психологом немецкий «Штази». Мы встречались с вами в девяностом году.Операция — «Наступление на секретарш».

— Узнали, — усмехнулся Циннер, закрывая дверь, — я ужбоялся, что очень сильно изменился за эти годы.

В девяностом она была послана в Германию проверить агентов,специально подобранных восточногерманской разведкой для внедрения в структурыФРГ. Тогда уже было ясно, что объединение двух Германий остановить невозможно.Нужно было уточнить, кто из оставшихся агентов «Штази» может начать работатьуже на Россию. Сама операция — «Наступление на секретарш» — планировалась ещелегендарным Маркусом Вольфом в конце семидесятых годов. Подбирали молодыхмужчин, готовых ухаживать за стареющими одинокими дамами бальзаковскоговозраста, работающими в федеральных органах, через которые можно было бывыуживать оборонные секреты Западной Германии.

Циннер был одним из разработчиков плана. Он отличалсяглубоким знанием психологии, что, увы, компенсировалось его крайним цинизмом.Марина помнила, как они встречались девять лет назад. И вот теперь, спустястолько лет, состоялась их новая встреча.

— Вы по-прежнему в Москве? — спросила она, проходя вгостиную, выходившую окнами на площадь.

— Я уже давно в Москве, — признался Циннер, — я никуда неуезжал отсюда — никогда. Маркус Вольф вернулся в Германию, где его сначалапосадили в тюрьму, потом отдали под суд. Но нужно было знать этого человека. Онникому и ничего не рассказал. Его вынуждены были отпустить. А я оказался нестоль смелым. В сентябре начались разные потрясения в КГБ, но меня оставили вСлужбе внешней разведки. И с тех пор я работаю в вашем ведомстве.

— Столько лет, — удивилась она, — я даже не думала, что выостались в Москве, тем более в нашем ведомстве.

— Уже пять лет, как я российский гражданин, — сообщилЦиннер, — работаю с вашими психологами, возглавляю группу сотрудников, которыезанимаются проблемами устойчивости психологии ваших агентов. В основномнелегалов. Но, учитывая мой опыт, меня попросили поработать с вами. У нас ужебыли деловые контакты, вот меня и рекомендовали стать вашим личным психологом.