Она была не в восторге от его предложения. Марина помнилаего абсолютный цинизм и довольно жесткие рекомендации по работе в Германии. Сдругой стороны, за столько лет он мог измениться… Хотя странно, что он неособенно постарел, подумала она. За столько лет он почти не изменился, лишьнемного высох.

— Я в курсе ваших проблем, — продолжал Циннер, — уже двенедели я знакомился с личным досье Рашковского. Нужно сказать, исключительноинтересный тип. Абсолютный цинизм в сочетании с умом — опасные ингредиенты. Плюснеограниченные возможности. Деньги, власть, личное обаяние. Судя по всему, унего должны были сформироваться садомазохистские комплексы. Но это я могусказать, лишь когда вы познакомитесь с ним поближе.

— И вы знаете, как мне можно с ним познакомиться?

— Мы уже продумали эту проблему, — сообщил Циннер.

Он наконец сел напротив нее. Циннер не любил галстуков — ипод костюмы носил сорочки, застегивая все пуговицы, до самой верхней.

— Вы слышали, что на него было организовано покушение? —спросил Циннер.

— Конечно, слышала. Именно поэтому я думаю, что он приедетна открытие филиала своего банка.

— Обязательно приедет, — пробормотал Циннер, — нужно знатьего характер. Он любит бросать вызов и никогда не отступает. Поэтому приедет иоткроет. Но там вы с ним не сумеете познакомиться. Он будет на церемонии тольконесколько минут. Лучше первую встречу устроить в больнице.

— В какой больнице? — не поняла Чернышева.

— Где лежит его дочь, — цинично ответил Циннер. — Нужноучитывать его психофизическое состояние. Он сейчас подавлен, расстроен,взбешен. Мы наметили провести вашу встречу именно в больнице.

— В каком качестве я могу появиться в больнице? — спросилаона. — Самой попасть в больничную палату? Вы же знаете, что девочка навернякалежит в отдельной палате. И к ней никого из посторонних не пустят.

— Знаю, — кивнул Циннер, — мы сделаем по-другому. Психологиуже работают над этой проблемой.

— Я не поеду в больницу, — нервно сказала Марина. — Это неимеет названия. Использовать ранение дочери… — Она помолчала, а Циннертерпеливо смотрел на нее. — Как я могу туда пойти? — спросила она наконец,когда молчание слишком затянулось.

— Мы все предусмотрели, — сообщил Циннер, — вы придете вреанимацию навестить своего старого знакомого. Мы уже все подготовили. Вбольнице две реанимационные палаты, находятся друг против друга. Между нимисидят медсестра, обычно дежурящая ночью, и врач, появляющийся днем. Во второйпалате сейчас лежит адмирал с Дальнего Востока. У него обширный инфаркт. Еслимы его куда-нибудь уберем, это может вызвать подозрение. Поэтому мы сейчасработаем с адмиралом, чтобы он согласился нам немного подыграть.

— Каким образом? Рассказываете ему о нашей операции?

— Нет, конечно. Но мы попытаемся его убедить, чтобы онсогласился на ваш визит. Адмирал человек военный, раньше командовал атомнойподводной лодкой, потом был заместителем командующего — в общем, знает, какхранить секреты. Мы представим его как старого друга вашего отца-дипломата.Отец у вас действительно был дипломатом, а адмирал мог познакомиться с ним,когда служил на вашем Балтийском флоте. Сейчас наши эксперты продумывают деталилегенды. В общем, завтра все будет обговорено, и вы сможете навестить адмирала.

Она умела просчитывать варианты. Именно поэтому план садмиралом показался ей приемлемым.

— Он давно там лежит?

— Уже два месяца, — ответил Циннер, — он попал туда задолгодо девочки. Это самое главное и снимает всякие подозрения. Мы же не могли заранееположить человека в больницу с обширным инфарктом, зная наверняка, что вреанимационную палату напротив попадет дочь Рашковского. Он не знает, что вашацель именно Рашковский. Мы сообщили ему, что следим за одним из врачей,которого подозреваем в продаже морфия. Короче, я думаю, что нам повезло. Вместоадмирала мог оказаться какой-нибудь бизнесмен, с которым было бы невозможнодоговориться.

— Надеюсь, что у него не ревнивая супруга, — без улыбкисказала Марина.

— Он вдовец, — сухо сообщил Циннер, — но у него есть дочь исын. Встречаться с ними вам совсем не обязательно. Мы сделаем так, чтобы их небыло в больнице в момент вашего посещения. Вас что-то смущает?

— В этом есть нечто безнравственное. — призналась Чернышева,— используем больного старика, несчастную девочку…

Циннер удивленно посмотрел на нее.

— Вы полковник разведки, — сказал он недоуменно, — какпо-русски называют таких женщин? Кажется, «кисейная барышня»? Я стал читатькниги русских классиков девятнадцатого века, чтобы понять русский характер.

— Поняли?

— Не совсем. Европейцу трудно понять ваш характер, у насдругой менталитет.

— Не знаю, как насчет вашего менталитета, но подобнаяоперация глубоко безнравственна, — в тон ему ответила Чернышева. — Мне нужнопредварительно появиться там, чтобы познакомиться с адмиралом.

— Обязательно. Нужно поехать завтра, чтобы вас увидели люди,охраняющие девочку. Там установлен пост милиции, но это чисто формально. Одинсержант. А кроме него, еще три телохранителя Рашковского, имеющие разрешение наношение оружия. Они сменяются каждые двенадцать часов. Нужно, чтобы они васвидели. А через два-три дня мы организуем вам встречу с Рашковским в больнице.Вы получите все нужные инструкции. Сюда переедет связной. Сейчас его готовятнаши специалисты. Ему шестьдесят пять лет. Он будет жить в этой квартире. Полегенде, он двоюродный брат вашей матери. Его зовут Степан Кириллович. Онбывший сотрудник уголовного розыска, полковник милиции. С удовольствием взялсянам помочь. Он сейчас на пенсии и готов приносить пользу хотя бы таким образом.Я его понимаю. Психологи искали подходящего человека целых два месяца. Я уже сним говорил. По легенде, мы будем с ним друзьями, у меня легенда переехавшегоиз Казахстана немца, который поселился в Москве.

Мы разработаем сценарий вашей встречи с учетом рекомендацийпсихологов и психоаналитиков. Нужно все просчитать до мелочей, до секунды.Чтобы ваша встреча выглядела, с одной стороны, случайной, а с другой — ондолжен обратить на вас внимание. Нужен жест, который бы его сразу привлек.Нечто эффектное, бьющее в глаза, чтобы сразу его заинтересовать. Мы сейчасработаем над этой проблемой…

— Я знаю, что нужно, — сразу сказала Марина, — нужно, чтобыон мгновенно заинтересовался. Я возьму книгу Хемингуэя на английском языке. Этоего любимый писатель.

— Интересное решение, — пробормотал Циннер, — оченьинтересное. С одной стороны, вы сразу заявите о своем интеллекте, с другой —обратите внимание на ваше знание английского. Прекрасная идея. Почему выназвали именно эту книгу?