Вернее, не так... он никогда не узнает, что этот ребенок его, а не Адрея. О том, что я беременна, Гирем знал. Я несколько раз видела его в замке Третьего советника. Мой бывший любовник больше не скрывался и открыто работал на моего свекра. Но мы даже не разговаривали. Гирем молча отворачивался, и я тоже делала вид, что он мне никто. Впрочем, я почти не притворялась. Никаких чувств к Гирему у меня не осталось. Даже ненависти... Все как-то резко перегорело, после того, как маленькая Хурра, а я решила назвать дочь именем той самой принцессы, впервые сообщила о своем существовании.

— Ваша светлость, очень рад вас видеть, — сияющий, как начищенный медный пятак, передо мной стоял незабвенный барон Пирр. — признаюсь, беременность пошла вам на пользу, вы стали еще краше...

— И я рада видеть вас, господин барон, — нисколько не соврала я.

Мы встретились совершенно случайно в холле замка, он пришел с визитом к Третьему советнику, а меня ожидала карета, чтобы отвезти к баронессе Шерши немного развеяться за дружеской беседой.

— Позвольте я провожу вас до кареты, — барон галантно поклонился и подал руку. — Лестница слишком крута, а сегодня с утра ударил небольшой морозец. Вы можете поскользнуться и упасть. А в вашем положении это небезопасно...

— Благодарю вас, — склонила я голову, принимая помощь барона. Мне почему-то показалось, что он хочет что-то сообщить мне, что-то такое, о чем больше никто не должен был знать. К тому же я и сама хотела тайком перемолвиться с ним словечком, — Вы очень любезны.

Мы с бароном вышли за дверь. И когда прошли всего несколько ступеней, чтобы удалиться на достаточно большое расстояние от провожающего нас дворецкого, барон слегка склонился ко мне и шепнул:

— Ваша светлость, хотел бы предупредить вас: кое-кто, гораздо более значимый, чем господин Первый советник, просил меня напомнить, что если вы вздумаете хоть как-нибудь помешать его планам, он не станет соблюдать никакие договоренности.

— Каким планам? — нахмурилась я.

— Женить сына на вашей приемной дочери разумеется, — тут же отозвался барон.

Я кивнула:

— Господин барон, можете передать вашему гораздо более значимому хозяину, что я не собираюсь препятствовать счастью своей приемной дочери. Тут вас нечего беспокоится. Но, господин барон, в ответ я хотела бы получить от вас небольшую услугу...

— Какую же? — еще тише спросил барон. Как бы медленно мы не спускались, лестница все равно закончилась слишком быстро.

— Устройте мне встречу с графом Шерресом, — быстро прошептала я, — тайком от господина Первого советника...

Удивленно взлетевшие брови барона Пирра ясно дали понять, такого он не ожидал. И был очень удивлен моей просьбой. Однако переспросить не посмел. Мы вплотную подошли к карете, и нас могли услышать посторонние.

— Ваша светлость, — барон помог мне сесть в карету и поклонился, прощаясь, — я всегда готов помочь вам в сложной ситуации.

— Благодарю, господин барон, — тут же отозвалась я, очень надеясь, что барон не нарушит своего слова и не сообщит о встрече с графом Третьему советнику.

Глава 37

Долго ждать не пришлось. Барон не привык откладывать дела в долгий ящик, и буквально через пару дней, мне пришла весточка из абрегорианского посольства, что моя старая нянюшка при смерти и очень хочет повидать меня и попрощаться.

Третий советник, недовольно хмурился и кривился, однако отпустил меня навестить «нянюшку», чтобы не вызвать подозрений у окружающих. Было бы странно, если бы настоящая герцогиня Форент проигнорировала подобную просьбу. А сейчас, когда на кону стояла корона, моя репутация должна была оставаться белоснежной.

Мне очень повезло, что моего свекра никогда не интересовали такие мелкие люди, как прислуга. Иначе он запомнил бы, что моей «любимой» старой нянюшки давно нет в живых. Я убила ее... Вернее, не я, а Богиня, но моими руками.

В посольство я отправилась в сопровождении амазонок и двух десятков солдат. Барон Пирр лично встретил меня и после обмена любезностями проводил в кабинет, который когда-то занимал герцог Форент. Сейчас главой посольства считался граф Шеррес, хотя он так и не получил официального назначения. Видно было, что император выжидал, нарочно затягивая все процедуры. И мне это совершенно не нравилось. Несмотря на все усилия, Третий советник отчетливо проигрывал на этом поле. Война с Абрегорианской империей становилась все вероятнее... А мы до сих пор доподлинно не знали, что за портретик вез посол Абрегории в Аддийский султанат, и чем завершились матримониальные планы Грегорика и Эбрахила. Именно поэтому я должна была сыграть эту партию очень четко.

— Ваше сиятельство, — присела я в традиционном абрегорианском реверансе приветствуя графа Шерреса, — с вашей стороны было очень любезно позволить мне повидаться с нянюшкой, — улыбнулась я.

— Ваша светлость, — граф встал из-за стола и подошел ко мне, чтобы поцеловать руку. И обратился к барону Пирру, — вы можете идти, господин барон.

Судя по тону, за эти три с половиной года неприязнь между ними никуда не делать.

Барон презрительно хмыкнул, поклонился нарочито небрежно и вышел за дверь, оставляя нас наедине.

— У вас что-то стряслось? — нахмурился граф, мгновенно перейдя на неофициальный тон общения.

— Да, — не стала отрицать я. И кивнув на диванчики в глубине кабинета, предложила, — давайте присядем и я вам все расскажу.

Граф кивнул и помог мне расположиться поудобнее.

— Может чай? Или взвар? — улыбнулся он.

— Лучше просто воды, — кивнула я с благодарностью. Мне нужна была пауза,чтобы собраться с мыслями и начать разговор. И я не хотела, чтобы сюда входила прислуга. Чем меньше людей будут знать о самом факте моего разговора с графом, тем лучше.

Граф подал мне стакан с холодной водой и, пододвинув тяжелое кресло, присел напротив. Достаточно близко, чтобы можно было говорить полушепотом и слышать друг друга.

— Димат, — я поставила стакан, который едва пригубила, на столик рядом, — вы же знаете, что император решил забрать Анни в Абрегорию немного раньше, чем мне бы хотелось? — выразилась я довольно дипломатично. Все же с нашей последней беседы с графом прошло довольно много времени, и его мнение по поводу дочери могло измениться.

— Да, — кивнул он. — Я не могу сказать, Еляна, что рад отъезду Анни в империю. Все же наши порядки слишком сильно отличаются от привычек юных девочек,