в последний момент назначенного груза, плюс подобрать «пассажира». Честь эта досталась экипажу Джима и Бориса. Пусть младший состав почувствует, что тоже участвует в великом деле. Только как тут что-то чувствовать, когда тебя одолевает скука обычного, в общем, перегона.

Степенно и размеренно отдавая команды церебру, страд-драйверы размышляли о своём. Непонятный их «пассажир» позабылся в рутине многочасового пролёта по причудливым коридорам высоких широт трёхмерного лабиринта «Инестрава-шестого». От стыковки с грузом до прибытия на «Изабеллу Гриер», один из двух приписанных флоту «Эмпириала» первторангов, расписание движения позволяло добраться до конечной точки за сто тридцать три минуты. Это если по дороге не случится чего незапланированного. В гуще космического движения, царящего вокруг Базы, даже скорость в неполных триста метров в секунду, ничтожная по любым космическим меркам, представлялась почти предельной.

«Эрроуи» неспешно приближалась к центральной области трёхмерной геометрии «Инестрава-шестого», сплошь испещрённой трассами внутрисистемных перевозок. Тут было царство вспомогательных флотов громадных «Сайриусов», и Генеральный Церебр той его частью, что отвечала за безопасность движения на магистралях, уже три раза запрашивал у них бортовые идентификаторы на прохождение контрольных постов.

Ось н-фазного каркаса Базы, пронизанного насквозь энергетическими магистралями и силовыми синусами, его ядро, окружённое неспешно вращающимися в пустоте Кольцами, являлось также пересечением главных внутренних магистралей «Инестрава-шестого», и любое неосторожное движение здесь могло привести к коллапсу всей Базы.

Элементы внешней сенсорной и навигационной систем челнока во всех подробностях разворачивали перед навигаторами схему энерговодов, силовых экранов и виртуальных направляющих трасс свободного движения, что окружала сейчас «Эрроуи». Нетленный вакуум космоса переставал здесь быть самим собой, невидимыми каналами плыла, лилась, бурлила энергия, становясь в буквальном смысле материальной. Миллиарды гигаватт энергии питали, приводили в движение, защищали всё то, что только могло возникнуть в воображении сотен и тысяч людей, управляющих подвижной, текучей структурой огромного галактического транспортного узла.

От непрерывности процессов обслуживания этого живого механизма здесь зависят судьбы целых планетарных систем, так что, попытайся кто сослепу угодить в силовой экран, хранящий в себе бесценный энерговод, винить он сможет только самого себя, система самообороны распылит его ещё на подлёте. Безопасность Базы важнее жизней навигаторов и без того обречённой скорлупки, решившей нырнуть в океан огня, так что экран, аналогичный силовым панцирям боевых крейсеров первого ранга, в случае крайней опасности предотвратит возможный ущерб всей титанической силой, находящейся в его распоряжении.

Впрочем, к навигации в этих областях допускались только драйверы со специальной подготовкой, так что эксцессов «в зоне» история «Инестрава-шестого» насчитывала лишь единицы, вот и «Эрроуи» благополучно продвигался вперёд, коды «Эмпириала» действовали безотказно даже на вечно недоверчивый Генеральный Церебр. По достижении главной оси Базы плотность движения, наконец, снизилась, что не замедлило сказаться на скорости их микро-трампа. Эшелон вынырнул из-за километрового кристалла ректификатора «зелёной зоны», на экранах показался фиолетовый отблеск «Лика Исиды», центрального генератора местной гравиворонки, удерживающей вместе концентрические кольца кораблей-прим.

Из этой позиции был чётко различим «Эмпириал», гасивший одну за другой причальные сваи энерговодов, уже заметно подавшись наружу из общего Кольца «Алеф». Его пятидесятикилометровые «эффекторы» — «Изабелла Гриер» и «Эола», ошвартованные в причальных гнёздах по обоим бортам корабля-прим, уже прогревали ходовые генераторы, заставляя окружающие силовые конструкции лучиться мягким голубым светом черенковского излучения. Всё говорило опытному глазу о скором старте. Последние полтора тика свободного полёта пролетели за секунды, повинуясь команде Бориса, получившего, наконец, долгожданную свободу манёвра.

Силовые аграв-гасители «Эрроуи» даже не заметили ускорения в тридцать «же», казалось, что громада «Эмпириала» внезапно и бесшумно прянула на них, распахивая собственное нутро для беспрепятственного прохода. С такой же лёгкостью погасив набранную скорость, челнок привычно развернулся, вписываясь в расщелину грузового портала, последнего оставленного в обретшем непривычные ходовые очертания борту корабля-прим. Краем глаза Борис заметил выдвинутые пилоны излучателей, на прогревочном режиме осуществляющих первые робкие попытки распустить плёнку собственного экрана, уже не зависящего от «Инестрава-шестого» и Кольца «Алеф», но стометровые «мыльные пузыри», покуда настолько не похожие на будущий чудовищный панцирь, легко срывались с игл направляющих под давлением потока заряженных частиц со стороны «Лика Исиды».

«Эмпириал», теперь это было заметно даже невооружённым взглядом, был практически приведён в «горячий» режим, ждали только их. Ну, что ж, не стоит заставлять командиров лишний раз их поминать в бортовом журнале.

Подав команду автоматической швартовки и запуска программ инициации ходового стат-режима, навигаторы наконец оставили управление, теперь им была предоставлена возможность во всей красе наблюдать фантастическое зрелище захлопывающегося за ними ущелья грузовых шлюзов. Прозвенел сигнал, и с протяжным гулом «Эмпириал» содрогнулся всей своего чудовищной тушей. Подобно гигантской взводимой пружине, его корпус начал сворачиваться, мегатонные блоки надвигались один на другой, уплотняя внутреннюю структуру, закрывая уязвимые места, убирая ненужные пустоты, извлекая на поверхность оборонительные комплексы, до поры спрятанные меж распахнутых створок трюмных полостей галактического транспорта. Этот процесс будет продолжаться, при всей его скорости и слаженности, ещё несколько часов, пока в результате «Эмпириал» не станет почти сферическим стокилометровым монолитом, уменьшившись в поперечной плоскости раза в полтора. А там и старт недалеко.

Зевнув во весь рот, Джим оторвал пальцы от сенспанелей и выбрался из кокона на твёрдую палубу. По углам рубки уже легко засветилась, щадя усталые глаза, смарткраска. И только тогда, вновь обнаружив замершую в дальнем конце рубки фигуру, он вспомнил об их мутном «пассажире». Тот словно о чём-то размышлял или прислушивался к чему-то, повернувшись к ним спиной, излучая всей своей позой настороженность и неловкость. Пока напарник выпрастывался из мягких объятий подвески, Джим всё думал, что теперь делать с их странным гостем. Подойти и запросто похлопать по плечу, поздравить с «прибытием на прославленный «Эмпириал» или, может, церемонно отдать честь и доложить по всей форме, как старшему по званию?

Его смущала странная, безо всяких знаков различия форма, что была на чужаке. Он не мог быть совершенно гражданским, так носить форму мог только военный — в расправленных плечах, напряжённой спине чувствовалась флотская выправка. Да и чужаком он на «Эмпириале» отнюдь не был. «Пустой» ложемент не выходил у Джима из головы. Бортовой церебр их пассажира всё так же продолжал упорно не замечать.

Борис подошёл к Джиму сбоку и одними глазами вопросительно кивнул в сторону незнакомца. Оба пожали плечами.

В этот же миг мужчина оторвался от настенного эрвэ-экрана, что приветливо светился перед ним и тут же резко развернулся навстречу навигаторам, неуверенно шагнувшим ему навстречу. Увидев архаично протянутую ладонь, Джим расслабился — всё-таки гражданский, да ещё и с какой-то захудалой планетёнки — и, оценив уверенность рукопожатия, тут же поспешил представить себя