кофе, поставил на плиту кофеварку и вернулся в комнату.

– Может, не надо? – неуверенно начал было Барков, выходя из ванны. – Какой из меня охотник? Ружья у меня нет, костюма – нет.

– Ружье есть, не беспокойся. «Зауэр» бельгийский и «Тулка». Тебе дам «Зауэр». Ты когда-нибудь стрелял из ружья?

– Да, я из малокалиберки в тире стрелял в университете. Иногда попадал.

– Прекрасно! Костюм спортивный есть?

– Есть! – Барков полез в гардероб и вытащил оттуда новый олимпийский костюм.

Они вышли из дому, сели в машину, быстро поехали по городу и вскоре уже были на загородном шоссе.

– Куда мы едем? – полудремотно спросил Барков.

– Там, за Малоярославцем, есть одно местечко, не пожалеешь.

– Я сейчас хочу только одного: похмелиться. Башка, что чугунок!

– Если бы все проблемы были такими. – Саблин открыл крышку багажничка и вытащил оттуда фляжку с коньяком. – На, хлебни!

Алексей Иванович сделал большой глоток, завернул пробку и положил фляжку на место.

– А где Витя?

– Я не мог его поднять. Он не держался на ногах. А менять свои планы я не привык. Можешь себе представить, здесь были немцы! Час езды на «Жигулях» – и Москва. Что бы было, если бы они вошли в Москву?

– Они бы в нее не вошли. Это не входило в наши планы.

– Французы тоже были здесь, в Москве.

– А это входило в наши планы. Макс, вы воевали?

– Конечно. Я под Киевом попал в окружение и потом воевал в тылу у немцев. Поймали, сидел в концлагере, бежал, попал в Словацкое Сопротивление, потом опять лагерь, побег и конец войне.

– Знаете словацкий?

– И немецкий, и словацкий, и румынский, и польский. Понимаю французов, итальянцев.

– Неплохо. А я кроме французского и английского не смог ничего потянуть. Все хочу заняться испанским.

– Когда собираешься ехать?

– Теперь уже скоро. Жду визу. Жениться надо, одному тяжело там. Есть на примете.

– Я видел тебя с ней. Екатерина. Красивая.

«Откуда, Макс, тебе знать, что я еду в загранкомандировку? Это серьезный прокол», – подумал весело Барков.

– Катя – девочка стоящая, – по-моему, серьезная.

– Знаешь, Алекс. Я не хочу вмешиваться, но предостеречь тебя – моя обязанность. Так водится между интеллигентными людьми. Катю многие знают. Невысокая мораль, не твоего круга, у нее судимость, соучастие в краже. Может, ты не знал, извини, Алекс, но я обязан был это сказать. Она сама должна была тебя поставить в известность.

«Я понимаю, Макс, тебя не устраивает Катя. Ты боишься, что из-за нее я могу не выехать за рубеж. Значит, я тебе очень нужен там, за границей. Подождем, раскроешься».

– Да, загадку вы мне загадали. Макс. Надо думать, – несколько расстроенно ответил Барков. Они замолчали.

Машина въехала в лес и по ухабистой дороге стала углубляться в чащу. Наконец выехали на небольшую поляну и Барков увидел старую закопченную избушку. Дверь неожиданно распахнулась и на пороге показался старик с окладистой бородой, в брезентовой куртке и валенках. Он вгляделся в пассажиров и радостно улыбнулся. Рядом стоял рыжий лохматый пес. Барков мельком взглянул на Саблина и обнаружил досаду на его лице.

«Кажется, непредвиденная встреча, в планы Макса не входило. Видимо, мы должны были быть здесь вдвоем».

– А, Макарыч, живой, здоровый! – воскликнул Макс, открывая дверцу машины. – Слышал, что болел сильно.

– Болел, болел, вот два дня как вышел на службу. Нельзя лес без присмотру бросать. Браконьер – он живо тут. Теленка убьет или коровку. А ты, Максимыч, с кем сюда? Опять какого начальника привез? Ух, эти начальники!

– Нет, нет, Макарыч! Ты уж не вспоминай! Давай забудем, а то я себя неловко чувствовать буду. Договорились?

– Отчего же нет? Не вспоминать – значит не вспоминать, хотя неприятный он был человек. Дюже чванился, служить все ему должны. Чиновник царский! Тьфу!

– Макарыч! – слегка раздражаясь, остановил старика Саблин.

«Боишься, Макс, чтобы дед не наболтал чего? Он и так сказал больше, чем надо. Возишь сюда нужных людей. Это мы узнаем потом. А Макарыча, видать, ты не ждал здесь. Знал, что болен старик».

Они вышли из машины, Макарыч помог втащить рюкзак, который извлекли из багажника, и они прошли в комнату с большой русской печью, грубым столом и табуретами. Две деревянных кровати стояли вдоль стен.

– С чего начнете? – спросил Макарыч.

– Ты, дед, как всегда с водки, а мы походим с ружьишками. Может, что вкусное принесем к обеду.

– А не могли бы вы мне сделать поблажку? – попросил Барков. – Я так хочу спать, что удовольствия никакого не получу от охоты. Вообще, я ложусь на эту кровать и засыпаю!

– Ну и спи! Ради Христа! Тебе польза. Я тут посижу, потом дровишек наготовлю, а Максимыч сходит постреляет.

– Нет, Макарыч! – возразил Макс с жесткими нотками в голосе. Пусть Алексей поспит, а мы с тобой поохотимся!

«Конечно, Макс! Нельзя оставлять старика со мной. Я бы так же поступил. Еще наболтает чего про того чванливого начальника или еще про кого-нибудь», – мысленно похвалил Саблина Барков.

Они ушли, а Алексей действительно лег и заснул, прикрывшись дедовой фуфайкой.

Проснулся Алексей Иванович от собачьего повизгивания и разговоров за окном.

– Может, уже разбудишь гостя? – спросил Макарыч.

– Сейчас. Вчера выпили лишнего, а он слабый на выпивку.

– Ясное дело. Выпивать надыть уметь. Вот зайца приготовим, так и пол-литра будет нипочем. Главное в закуси. Помнишь, с тобой года два назад приезжал Игнат Федорович?..

– Тихо, дед, тихо! – быстро прервал Саблин. – Звуки какие-то, словно глухарь.

– Рано, кажись, для глухаря, но может и он.

– Есть глухари?

– Есть. Я знаю их места. Приедешь к осени, парочку стрелишь.

– А кабаны?

«Ловко увел деда от Игната Федоровича, – подумал Барков, – Молодец, Макс! Видно, тут у тебя конспиративная явка с глухарями и кабанами. Но почему он боится имен? – думал Алексей Иванович. Подозревает меня? Не может быть. Нигде я не «засветился» по КГБ. Из предосторожности? Вдруг я когда-нибудь «провалюсь». Знает ли Лазарев, куда меня завезли?..»

…Вертолет прошел вдоль речушки, блеснув яркой красной звездой и, описав полудугу, спустился на маленькую полянку. Два человека в охотничьих костюмах с ружьями быстро покинули кабину и вертолет взмыл в воздух.

– Знаешь, Ребров, охотник я никудышный. Из пистолета, из карабина с любого положения в десантниках научился, а вот из ружья как-то не приходилось, – сказал Лазарев своему спутнику.

– Будем надеяться, товарищ полковник, что стрелять нам придется в воздух, – ответил Ребров. – Хотя я по части охоты смыслю. Мы сейчас не охотники, а браконьеры. Нас может любой пионер задержать, и мы не имеем права оказывать сопротивление.

– А что здесь делают Саблин и Барков? Они что, без ружей?

– Я сопровождал их на вертолете до самой избушки, пока