— Что? Кто, здесь?! — заметался он по залу, озираясь.

— Я эхо, меня создал Милорд, создавая замок. Вспомни, барон, сколько заговоров было пресечено в самом корне именно по тому, что заговорщики шептались по углам. Так что не тяни, ибо Милорд уже завтра будет знать, с кем ты, с ним или с полковником!

Осознав весь ужас своего положения, барон поступил мудро и достойно, как настоящий бизнесмен.

— Это не я, это полковник! Это он хочет сместить Кортора, женившись на Мири!

— Но ведь Кортор только начало, барон! Кто дальше?

— Нет, только не это! Я только хотел отомстить Кортору за то, что он отлучил меня от Большого Круга! Но я… дальше я ничего… я… я…

Барон упал в обморок. Перед сверхъестественным мы все дети, мало храбрецов, а когда тебе обещают еще и встречу с Милордом, лучше сразу падать, вдруг пронесет. Фома даже понюхал барона на предмет будущей встречи: нашабренные усики, романтические бачки, — красавчик!..

— Чаю, водки, мороженного!..

Фома сорвал взоры всех присутствующих, когда наконец появился на банкете, во-первых, беспардонно опоздал, во-вторых, такой герой, в-третьих, хромал, как черт об «отче наш» да еще и кричит, в-четвертых! Но сам он смотрел только на столы…

— Что это?

— Нога дракона в жела…

— Плев-вать! Дав-вай!..

Фома вгрызался в окорок. После того, что он видел, нога дракона казалась не страшнее куриной. Теперь он поражал окружающих еще и своим аппетитом. Расправившись с драконом, птеродактилем, кикиморой болотной и еще какой-то гадиной, он, наконец, рассеянно осмотрел зал. Сытый взгляд его был добр, но тяжел.

Бал был в разгаре. Музыка. Танцы. Слегка морозило. Но это уже только бодрило, от съеденного под «зигзаг». Найдя взглядом то, что искал, Фома маханул еще, прямо из китайского чайника, и хромая направился к бильярду.

— Док, я в восхищении!.. — Доктор гонял шары в одиночестве. — Ты был краток и жесток, как Хемингуэй. Взял мужчине выбил глаз!

— Зато ты был нежен, как Скотт, который Фицджеральд, описывая ночь… чуть не размазался по арене, — отмахнулся Доктор. — Ты где пропал?

— Я спал.

— Какое спал, тебе чуть дверь не выломали!..

Фома с удовлетворением отметил, что сон у него налаживается.

— А что с ногой?

— Отоспал.

— Блин, Фома!.. — Доктор со всей невысказанной страстью ударил по шарам, они веером ударили в борт и стали, как заговоренные, закатываться в лузы. — Ты… как биток, который постоянно сам лезет в лузу!

— О, опять кишмиш!.. — Фома закатил глаза. — Какие сравнения, Док, клянусь гузкой кикиморы и этим, как его…

Но чем еще он клянется, Фома не успел сказать, на них неслась Пуя.

— Ну, что за имя! — восхитился он. — Как выстрел! Отгадай загадку, Докторос: стреляю в пятку, попадаю в нос? Что это?

— Ну-у… — задумался Доктор.

— Граф! — защебетала Пуя, разъединяя рыцарей и оставляя сэра Джу в недоумении по поводу странного выстрела. — Где вы пропадали? Угостите лимончиком!

— Лимоном?..

Фома не успевал за пуйной мыслью, бушующей в этой хорошенькой головке: все равно, что спросить: офицер, вы ранены? дайте взаймы! — казалось ему.

— Откуда здесь лимоны, Пуя? Они зимой не растут!

— У Милорда есть все!..

Действительно. Она утащила было Фому в танец, но он так хромал, что предложил станцевать за столом с зигзагом втроем. Пуя была счастлива, но от зигзага отказалась, знойная дочь мерзлоты.

— Сегодня, граф, вы мой! — кокетливо пригрозила она. — У меня есть для вас парочка сюрпризов!..

И вдруг исчезла…

«Сюрприз первый». Фома уже обратил внимание на эту особенность здешних дам, Пуи, в частности, только отвернешься, их нет! Теперь он хотел, чтобы и второй сюрприз, был не хуже.

— Граф, вы сегодня всех удивили!..

Это был Трапп и его синие зубы. Ничего хорошего эти зубы не сулили, хотя скалились, вроде бы, в улыбке. Глаза же контрразведчика просто мучили Фому своим сканирующим морганием, Трапп словно примерял на Фому различные костюмы, прически, эпохи и обстоятельства, пытаясь вспомнить — как имиджмейкер-визажист на компьютере, только наоборот — разымиджмейкер.

Впрочем, беседа, несмотря на рентген, получилась довольно мирной, как у кукушки и петуха. Шеф контрразведки хвалил Фому, Фома — банкет и турнир. Трапп расспрашивал о местах, где побывал граф, граф — о Милорде и о рыцарях Большого Круга

— А они здесь, — неожиданно ответил Трапп. — Многие, во всяком случае.

И он начал представлять, показывая рыцарей графу. Фома, хотя именно этого и добивался, слушал вполуха, пока не услышал знакомое:

— Полковник Ротт, рыцарь Крылатого Змея…

Полковник стоял возле ломберных столиков, как живое воплощение заговора: высокий, с резким сухощавым лицом, украшенным орлинным носом и презрительным птичьим же взглядом.

— А кто рядом с ним, такой красивый и победительный?

Фома заметил барона, оправившегося после переживаний в зале эхо.

— Барон Дрилл, но он сейчас не является рыцарем Большого Круга.

— Какая потеря!..

Теперь Фома знал все, что ему нужно.

Внезапно появилась Мири, неожиданная, в пышном бальном платье, но от этого вовсе не более трезвая, чем всегда, то есть вчера, пожалуй, даже, менее. Этакая богиня на грозном веселе. Даже пол был для нее ускользающей неприятностью. Трапп мгновенно исчез (дочь Кортора, похоже, опасались, как неразорвавшуюся гранату), пожелав только, с синюшной улыбкой, приятного вечера.

И приятный вечер начался…

— Где вы были?

— Похоже, это вопрос вечера, где я был? — попытался Фома примирить богиню с действительностью.

— Нет, вопрос вечера: почему ты меня не трахнул?

Она пнула стул ногой и уселась напротив его, всерьез намереваясь понять его мотивы. Фома вздохнул.