выделяться и устраивать сцены. Это оставляет определенный отпечаток на хозяевах вечера и прочих гостях. Поверь, я сама не в восторге от столь странной выходки, но лучше вам поговорить после завершения приема.

А может, так оно и лучше? Отношения парочки дали трещину после минувшей потасовки в Фелдкрофте. Одержимость темной магией и семейные разборки не слабо напрягали и без того загруженную проблемами девушку. А подобное поведение после обещания быть вместе не шло ни в какое сравнение. Как можно находиться в отношениях, в которых партнер позволяет себе такие вольности с другими?

Немного подумав и остудив свой пыл, Эва уступила друзьям. Стоит сфокусировать внимание на более приоритетные вещах, пока есть такая возможность.

— Предлагаю познакомиться с семейством Мраксов поближе, — Эверлин приглашающим жестом отворила двери и шагнула внутрь первая.

Оминису ничего не оставалось, как последовать за желаниями своей невесты. Он тяжело вздохнул и направился за ней, уводя за собой Стоун, пока та не передумала плюнуть на правила и прилюдно навалять своему благоверному.

Незаметно проникнув в комнату, девушки с неподдельным интересом восхищались фамильным оформлением обширнейшего семейного древа, который начал свой род от самого Салазара Слизерина. На темном гобелене лицо каждого члена четы Мраксов обрамляла золотистая ветвь, а имена были выгравированы изумрудом причудливого ядовитого цвета.

— Оно такое необъятное… — удивленно проговорила Эва, вглядываясь в каждое имя на холсте.

— Хоть где-то я рад своей незрячести, — равнодушно пожал плечами Оминис, останавливаясь недалеко от девушек.

— Брось, дорогой, ты получился тут вполне милым, — девушка осмотрела гобелен. — Нужно знать свои корни, тебе это положено по статусу, — напомнила Монморанси, мягко обхватывая жениха за локоть.

— Лучше бы я не знал, — стоял на своём змееуст, разводя руки в стороны.

На это блондинка лишь устало хмыкнула, не желая спорить со своим избранником. Тем временем Стоун внимательно изучала древо. Дойдя до линии друга, она остановилась и вопросительно повернулась к парочке.

— Оминис, почему под твоей тетей есть еще ответвление? Правда, оно стерто. Но все же. Ты не говорил, что у нее была семья.

Ви нахмурилась и посмотрела на блондина.

— Да, странно. Ты столько о ней рассказывал, но не упоминал о ее личной жизни.

Мракс побледнел и отвел белесый взгляд в сторону.

— Я слышал лишь, что у Ноктуа был ребенок от маггла. Родственники очень разозлились на нее за столь непозволительную связь. Они разругались в пух и прах, изгнали тетю из родового поместья и запретили ей видеться с отцом ребенка. Дитя так никто и не видел.

Девушки слушали парня с округлившимися глазами. Никто из них не мог предположить такую насыщенную судьбу для Ноктуа Мракс — чужой среди своих.

— И тебе не было интересно найти своего родственника? — с любопытством спросила Эверлин.

— Когда я подрос, я обнаружил это древо и, разумеется, задавал вопросы своим отцу и матери. Но они строго-настрого запретили мне лезть в это дело. Тогда я написал тете, когда она уже находилась в изгнании. Но она тоже оказалась неразговорчивой. Сказала лишь, что придет время, и я все узнаю. Но пока не стоит рыться в этом. После этого разговора Ноктуа пошла в скрипторий Салазара Слизерина, чтобы доказать отцу свое видение наследия и, очевидно, найти повод вернуться домой. А дальше вы уже знаете, что случилось.

Блондину было тяжело вспоминать события минувших дней, но то, как долго он хранил их в себе и смог, наконец, поделиться этим с близкими — облегчило страдания. Когтевранка сжала локоть жениха.

— Мне очень жаль, что такое произошло с тобой, Оминис, жаль твою тетю. Но теперь, когда ты взрослый, совершеннолетний мужчина, ты вправе найти пропавшего родственника без их ведома.

— Да, вдруг ему требуется помощь? А может, он учится среди нас? — воодушевленно поддакнула Эва.

— Каким образом я смогу искать его? Я ведь слеп.

Повисла неловкая пауза. Сказать по правде, четверка друзей настолько привыкла друг к другу, что порой забывала о недуге Оминиса. Относились к нему как к здоровому человеку. Это было бесспорно здорово, однако не стоило игнорировать врожденную особенность Мракса.

— Мы поможем, — быстро заверила Эверлин парня. — Для начала можно порыться в архиве вашей семьи. А дальше разберемся. Уж понять по описанию мы с Эвой в состоянии. А ты с помощью палочки сможешь считать ауру.

Змееуст сдался под напором девиц, двинулся в другой конец комнаты, где была еще одна дверь, открыл ее заклинанием и пригласил их внутрь. Судя по всему, это был семейный архив Мраксов. Удачно вышло, что он находился рядом с генеалогическим древом — друзья сэкономили кучу времени, пока праздник внизу продолжался.

Это была темная, внушительная комната с множеством стеллажей по стенам. Все было забито документацией до упора. Вооружившись Люмосом, троица прошла дальше, пока не наткнулась на архив о датах рождения членов семейства Мракс.

— Разделимся, вы просматриваете конец и середину, а я начало, так получится быстрее, — скомандовала Ви, вытаскивая ящик с кипой документов.

Она опустила его магией на пол и принялась внимательно осматривать каждый лист. Ребята последовали ее примеру. Эва взяла третий ящик, от буквы У до Я, Оминис второй. Они уселись в круг и зашелестели исписанными пергаментами. Откладывали ненужные в той последовательности, в какой взяли, чтобы никто не смог обнаружить следов вмешательства.

Проведя за сим занятием какое-то время, друзья стали помогать себе магией, ибо вчитываться в каждый документ так долго было невозможно, слишком большой объем, глаза быстро уставали. Большую часть разобрала, конечно, Монморанси, так как она виртуозно управлялась с заклинаниями. Мракс действовал медлительнее и педантичнее, читая каждую строчку палочкой. Стоун добралась только до буквы «Э» и была где-то на середине своей стопки.

Вдруг она замерла на месте, переводя взгляд на Оминиса и Ви.

— Знаете, это, наверное, бред, но я обнаружила кое-что странное.

Парочка переглянулась между собой и повернулась к Эве.

— В чем дело?

Слизеринка вернулась к письменам и принялась читать, водя указательным пальцем по строчке.

— Эйдвен Мракс, родилась 31 октября 1874 года, в дате смерти прочерк, — задумчиво проговорила она. — И еще, эта запись зачеркнута.

— И что здесь странного? — Эверлин вопросительно выгнул бровь.