низших классов, это приводило к низкому экономическому росту, высокой безработице и растущему дефициту бюджета. Летом 1998 года американский министр труда Роберт Б. Райх так описал существующие альтернативы в экономической и социальной политике: в основном существуют две партии, которые пересекают традиционные партийные линии. С одной стороны, представители «партии сохранения рабочих мест», «которые делают все возможное, чтобы сохранить старые рабочие места и существующие экономические структуры». Они нервничают, потому что их избиратели нервничают перед лицом перемен». С другой стороны – партия «плыви или тони»: «Здесь мы встречаемся в основном с промышленниками, хорошо обеспеченными, которые считают: пусть свободный рынок получит свое, прогонит правительство из экономики, пусть все плывут. Тонут? Очень жаль. Если они смогут выплыть, они будут сильнее, чем раньше»[14].

Выборы в бундестаг 27 сентября 1998 года закончились победой СДПГ и «Союза 90/Зеленых». Впервые правительство было заменено двумя партиями, которые ранее находились в оппозиции. И все же, в отличие от 1969 или 1982 года, смена правительства произошла почти бесшумно. «Впервые за время существования Республики то, что на самом деле было самоочевидным, стало очевидным», – писал об этом журналист Хериберт Прантль. «Это было иное начало, чем все предыдущие начала в ФРГ, – начало без воодушевления, начало без триумфа и эйфории, но и без парламентских стенаний»[15].

ХДС/ХСС и СвДП уже победили на выборах 1994 года с очень небольшим перевесом. В связи с ухудшением экономической ситуации и постоянным ростом числа безработных, начиная с 1996–1997 годов, климат общественного мнения постоянно менялся в неблагоприятную для правительства Гельмута Коля сторону. Безработица была, безусловно, самым важным вопросом избирательной кампании, а запланированные правительством меры по реформированию социальной политики, особенно сокращение выплат по больничным листам, также вызвали резкие протесты.

Победа на выборах была ожидаема, и все же это была не просто смена караула. В правительство были избраны «Зеленые» – партия, возникшая не из социальных конфликтов конца XIX века, как СДПГ, и не из обломков старых христианских и буржуазных партий, восстановленных в 1945 году, как ХДС/ХСС и СвДП, а из проблематики и динамики постиндустриальной фазы, начавшейся с 1970‑х. Ведущие социал-демократы этого поколения Шрёдер, Лафонтен, Шарпинг и Вичорек-Цойль тоже ссылались на наследие 1968 года, в котором они, состоя в организации «Молодые социалисты», принимали активное участие. Но их понимание политики политическое понимание все еще формировалось под влиянием традиций рабочего движения и социальных конфликтов индустриального общества. С другой стороны, «Зеленые» возникли именно в оппозиции к этим ориентациям. Для них путь от западно- и восточногерманской протестной среды 1980‑х годов до вхождения в федеральное правительство был гораздо длиннее, чем для СДПГ, тем более что радикальное левое крыло западногерманских «Зеленых» откололось в 1990‑х годах и частично объединилось с ПДС. Результат «Зеленых» на выборах в 6,7 процента был не очень впечатляющим, несмотря на то что они стали третьей по силе партией, опередив СвДП, которая с 6,2 процента показала второй худший результат с 1949 года, и ПДС (5,1 процента). ХДС/ХСС, с другой стороны, потеряли 35,1 процента и впервые с 1949 года оказались ниже 40 процентов, в то время как СДПГ с ее двойным правительством Шредер – Лафонтен набрала почти пять процентных пунктов и с 40,9 процента стала самой сильной партией в бундестаге впервые после «выборов Вилли» 1972 года[16].

Несмотря на различные предпосылки, между партнерами по коалиции существовали четкие области совпадения, а положения коалиционного соглашения и правительственной декларации объявляли о чрезвычайно амбициозных целях, которые должны были быть достигнуты в кратчайшие сроки: сокращение безработицы, энергетический переход, экологическая перестройка налоговой и энергетической политики, выход из атомной промышленности, реформа законодательства о гражданстве, расширение социальной политики – таковы были цели. Но такой каталог мог быть реализован с большим трудом даже более опытными правительствами. С другой стороны, новички в красно-зеленой коалиции совершили столько ошибок в самом начале, что в народе появилось выражение «дни хаоса», а СДПГ и «Зеленые» с треском проиграли первые выборы в штатах.

Однако, прежде всего, главными вызовами для нового правительства стали не объявленные проекты крупных реформ во внутренней политике, а, довольно неожиданно, во внешней политике; и это еще до того, как правительство было приведено к присяге.

Споры о наследии распавшейся Союзной Республики Югославии первоначально завершились подписанием Дейтонского соглашения. Из событий, произошедших до 1995 года, можно сделать два вывода: во-первых, из Югославии вышло пять независимых государств, которые добились своей независимости в ходе преимущественно насильственных споров и были признаны в течение короткого времени западными государствами, а вскоре после этого и во всем мире. Здесь сепаратистские устремления этнических меньшинств возобладали над принципом суверенитета центрального государства.

С другой стороны, решение о гражданских войнах в Югославии было принято благодаря вмешательству извне, в первую очередь вооруженному вмешательству США. После того как европейцам не удалось решить конфликты на Балканах с нескольких попыток, американцы разрубили узел силой. В отличие от европейцев, которые знали о сложном смешении этнических и политических конфликтов, американцы встали на сторону сербов, которых они считали виновниками конфликта. Они помогли хорватам одержать военную победу над сербами в Краине и вынудили прекратить конфликт в Боснии и Герцеговине, нанеся массированные авиаудары по позициям боснийских сербов. В то время как в конце конфликта европейцев считали некомпетентными затягивателями, США впечатляюще продемонстрировали свою позицию гегемонистской державы, способной на вмешательство в любой момент: война в Персидском заливе и интервенция в Югославию.

В ходе этого процесса НАТО также получила новую сферу деятельности. После окончания холодной войны возникли сомнения в том, есть ли еще необходимость в таком военном союзе, у которого больше не было противников, в связи с полностью изменившейся ситуацией в мире. Однако военное вмешательство США в Югославии, которое было согласовано с НАТО, показало, какие идеи о будущем НАТО циркулируют в Вашингтоне: НАТО не как военный альянс для крупных международных конфликтов, а как интервенционные силы в проблемных точках мира. Это свидетельствовало об изменении смысла понятия войны, но в то же время ставило вопрос о легитимности такой стратегии. Идея о том, что НАТО может таким образом стать своего рода вооруженным органом Организации Объединенных Наций, не обсуждалась в значительной части мира, особенно в Азии, Африке и Латинской Америке. Однако военные интервенции без мандата ООН не имеют никакой основы в международном праве[17].

В отличие от большинства других этнических меньшинств Югославии, жители Косово до этого времени добивались своей независимости преимущественно мирным путем. Население Косово, одного из беднейших регионов Европы, состояло примерно на 8 процентов из албанцев-мусульман и на 20 процентов