Джейк и Бенни перебежали через дорогу, таща на себепокалеченного подростка. Сапоги Френка Тавери оставили свежие борозды наоггане. Роланду оставалось только надеяться, что Волки не обратят вниманиеименно на эти две полосы, потому что свежих следов около съезда на проселокхватало.

Девушка их даже обогнала. «Ложись! — рявкнул Роланд, ухватилФрансину за плечо и буквально швырнул в кювет. — Ложись, ложись, ложись!» Онупал рядом с ней, Джейк — на него. Роланд почувствовал спиной, как бешеноколотилось сердце мальчика.

Топот копыт нарастал с каждой секундой. Увидели их всадники,скакавшие впереди? Узнать невозможно, но очень скоро им предстояло получитьответ на этот вопрос. А пока оставалось только одно: следовать намеченномуплану. Разместить и в без того тесном окопе трех лишних человек. Но, если Волкиувидели, как Джейк и остальные перебегали дорогу, их всех бы уничтожили дотого, как они успели бы выстрелить или бросить тарелку. Впрочем, временитревожиться об этом не было. У них оставалась минута, может и сорок секунд,которые стремительно таяли.

— Слезь с меня и в укрытие, — бросил он Джейку. — Быстро.

Тяжесть исчезла с его спины: Джейк ящерицей скользнул вокоп.

— Ты следующий, Френк Тавери. И чтоб ни звука. Через двеминуты сможешь орать, сколько влезет, но сейчас держи рот на замке. Этоотносится ко всем вам.

— Я буду молчать, — прохрипел подросток. Бенни и сестраФренка кивнули.

— В какой-то момент мы встанем и начнем стрелять, —предупредил Роланд. Вы трое, Френк, Франсина, Бенни, останетесь лежать. Лежатьна дне, — он помолчал. — Если хотите жить, не мешайте нам. Не попадайтесь подруку.

14

Роланд лежал в темноте, вдыхая запахи земли и опавшихлистьев, прислушиваясь к тяжелому дыханию детей слева от него. Дыхание этоочень быстро заглушил топот приближающихся копыт. Глаз воображения и глазинтуиции открылись вновь, шире, чем прежде. Он понимал, что через тридцатьсекунд, может, даже через пятнадцать, красная пелена битвы закроет эти глаза,но пока он видел все, и увиденное полностью отвечало его ожиданиям. И почемунет? Человеку нет никакого смысла представлять себе, что его планы порушились.

Он видел близнецов Кальи, лежащих, как трупы, на поле, густозаросшем зеленым рисом, видел как грязь проникает сквозь рубашки и штаны. Виделвзрослых, занявших позицию позади них, там, где поле практически переходило вреку. Он видел Сари Адамс с плетеной сумкой, полной тарелок, видел Ару-Мэнни снесколькими тарелками, ибо она тоже умела их бросать (хотя, будучи одной изМэнни, не могла стать Сестрой Орисы). Видел мужчин, Эстраду, Ансельма,Оуверхолсера, прижимающих к груди арбалеты. А вот Воун Эйзенхарт взял с собойвинтовку, которую Роланд почистил и смазал. На дороге, со стороны реки, онвидел накатывающихся на них ряды всадников на серых лошадях, в зеленых плащах.Теперь они сбавляли ход. Солнце поднялось достаточно высоко и металл волчьихмасок блестел в его лучах. Самое забавное состояло в том, что под маскамиметалла было куда больше. Роланд позволил глазу воображения подняться выше, впоисках других всадников, отряда, который, к примеру, рвался к городу снезащищенной, южной стороны. Не увидел. Его мысленный взор свидетельствовал отом, что все Волки находились здесь, на Восточной дороге. И если им сужденоугодить в западню, с таким тщанием заброшенную Роландом и ка-тетом Девяностодевяти, произойти это могло только здесь. Он видел фургоны, стоявшие вдольдальнего кювета, первый в нескольких ярдах от съезда на проселок со стороныгорода. Подумал о том, что следовало распрячь мулов и лошадей, но, разумеется,нераспряженными они выглядели более убедительно, наглядным доказательствомспешки. Он видел проселок, ведущий к сухим руслам рек, к шахтам, заброшенным иработающим, к пещерам над ними. Видел, что Волки, скачущие в первом ряду,натянули поводья, видел оскал их механических жеребцов. Видел дорогу и проселоких глазами, картинки, «заснятые» не теплым человеческим глазом, но холоднымобъективом, вроде тех, что печатались в «Магда-синах». Видел детскую шапочку,которую бросила Франсина Тавери. Его мозг стал не только глазом, но и носом, ончуял слабый, но очень уж явный запах детей. Чуял что-то ядреное и жирное… товещество, которое Волки забирали у увезенных в Тандерклеп детей. Его мозгобладал не только носом, но и ухом, и он слышал те самые пощелкивания, которыеиздавал Энди, то самое низкое жужжание реле, сервомоторов, гидравлическихнасосов, Бог знает каких еще механизмов. Мысленным взоров он видел, что Волки впервую очередь изучают хаотические следы на дороге (он надеялся, что следыкажутся им хаотическими), потом смотрят на проселок. Потому ему не пошло бы напользу представлять себе, что они смотрят в другую сторону, готовясь испепелитьдесять человек, спрятавшихся в кювете. Нет, они смотрели на проселок, в сторонупещер. Должны были смотреть на проселок. Они чуяли детей, может, их страх, атакже вещество, запрятанное в мозгу каждого из них. Они видели вещи, которыеоставляли дети, пытаясь спрятаться от них. Они сидели на своих механическихлошадях и смотрели на проселок.

«Идите же, — молчаливо молил он. Почувствовал, какшевельнулся Джейк, уловив его мысль. Чего там, молитву. — Идите же. Идите за ними.Возьмите то, что вам нужно».

И тут один из Волков чем-то громко щелкнул. Мгновение позжекоротко взвыла сирена. За сиреной последовал трескучий свист, какой Джейк ужеслышал в «Догане». И после этого лошади вновь пришли в движение. Поначалу ихкопыта мягко застучали по оггану, потом, уже громче, по каменистому проселку.Других звуков не было. Эти лошади не всхрапывали, ни ржали, как запряженные вфургоны. Роланду этих звуков хватило. Они ухватили наживку. Он вытащилревольвер из кобуры. Рядом с ним вновь шевельнулся Джейк, и Роланд знал, чтомальчик повторил его маневр.

Он сказал им, что они увидят, поднявшись из укрытия.Примерно четверть Волков будут находиться по одну сторону от проселка,повернувшись к холму, который обогнули последним. Еще четверть — по другую егосторону, повернувшись к Калье Брин Стерджис. Возможно, там Волков будет дажечуть больше, потому что Волки, точнее, программисты Волков, полагали, чтонеприятностей следовало ждать с той стороны. А остальные? Тридцать или болееВолков? Уже на проселке, направляются к шахтам, где, по их мнению спрятаныдети.

Роланд начал считать до двадцати, но, добравшись додевятнадцати, решил, что насчитал достаточно. Подобрал под себя ноги, от сухогоскрута не осталось и следа, и вскочил, одновременно поднимая револьвер отца.

— За Гилеад и Калью! — проревел он. — Вперед, стрелки!Вперед, Сестры Орисы! Вперед, вперед! Убейте их! Пленных не брать! Убейте ихвсех!

15

Они выросли из-под земли, как зубы дракона. Доскиразлетелись в разные стороны, вместе с травой и листьями. Роланд и Эдди, каждыйс большим револьвером с рукояткой из сандалового дерева. Джейк, с «ругером»отца. Маргарет, Роза и Залия, с тарелкой, занесенной над левым плечом. Сюзанна,с двумя тарелками, обхватив грудь руками, словно замерзла.