— Они пошлют новых, Роланд? — спросила Роза.

— Возможно, других у них и нет, — ответил стрелок. — А еслии пошлют, то их определенно будет меньше. И теперь вы знаете, как их убивать,не так ли?

— Да, — и она хищно улыбнулась. А ее глаза обещали ему нечтобольшее, чем поцелуи, если будет на то его желание.

— Иди к реке, — он улыбнулся Розе. — Ты и Залия. Скажитеостальным, что можно возвращаться. Леди Ориса в этот день помогла Калье. И родуЭльда тоже.

— А сам ты не пойдешь? — спросила Залия. Она отступила нашаг, ее щеки пылали. — Ты не пойдешь, чтобы они могли поблагодарить тебя?

— Может, позже, и тогда они поблагодарят нас всех, — ответилРоланд. — А сейчас нам надо поговорить ан-тет. Мальчик пережил сильноепотрясение, ты понимаешь.

— Да, — кивнула Роза. — Да, хорошо. Пойдем, Зи, — она взялаЗалию за руку. — Помоги мне принести радостную весть.

17

Обе женщины пересекли дорогу, по широкой дуге обойдяокровавленные останки Бенни Слайтмана. Залия подумала, что осталась от него, восновном одежда, подумала о том, как будет горевать отец, и по ее телупробежала дрожь.

Леди-сэй с ампутированными ногами находилась у дальнегоконца окопа, разглядывала тела лежащих на дороге Волков. Обнаружила одного, споврежденным, не отстреленным, сенсорным блоком. Руки Волка в зеленых перчаткахподергивались. Роза и Залия наблюдали, как Сюзанна нашла увесистый булыжник и,хладнокровно опустила его на думающую шапочку. Волк тут же застыл. Низкоегудение, которое он издавал, оборвалось.

— Мы идем сказать остальным, Сюзанна, — обратилась к нейРоза. — Но прежде мы хотим сказать тебе, что ты потрудилась на славу. И мы тебялюбим, будь уверена.

Залия кивнула.

— Мы говорим, спасибо тебе, Сюзанна из Нью-Йорка. Мы говоримтебе самое большое спасибо, какое только можно сказать.

— Ага, говорим, — согласилась Роза.

Леди-сэй посмотрела на них и сладко улыбнулась. На какое-томгновение у Розалиты возникли сомнения, словно она увидела в этомтемно-коричневом лице что-то такое, чего увидеть не ожидала. Увидела, кпримеру, что Сюзанны Дин больше нет. Потом сомнение исчезло.

— Мы идем с хорошими вестями, Сюзанна.

— Я очень за вас рада, — ответила ей Миа, ничья дочь. —Приведите их назад как можно скорее. Скажите им, что опасность миновала, ипусть те, кто не поверит, сосчитают мертвых.

— У тебя промокли штанины, — заметила Залия.

Миа кивнула. Очередная схватка превратила живот в камень, ноона не подала виду.

— Боюсь, это кровь, — она мотнула головой в сторонуобезглавленной жены крупного ранчера. — Ее кровь.

Женщины, взявшись за руки, пошли по кукурузному полю. Мианаблюдала, как Роланд, Эдди и Джейк идут к ней. Это опасный момент. Но, может,и не очень опасный. Друзья Сюзанны еще не пришли в себя после боя. Если они изаметят, что она не такая, как всегда, то подумают, что причина тому — схваткас Волками.

Она понимала, что главное для нее — дождаться удобногомомента. Дождаться… и улизнуть. А пока не оставалось ничего другого, какдержаться, не подавать вида, что у нее начались схватки.

«Они узнают, куда ты пошла», — прошептал голос. Не в голове— в животе. Голос малого. И голос говорил правду.

«Возьми с собой шар, — добавил голос. — Возьми с собой шар,когда уйдешь. Не оставляй им дверь, через которую они смогут пойти за тобой».

Ага.

18

«Ругер» выплюнул пулю, и лошадь умерла.

От реки доносились радостные голоса: Залия и Роза принеслидобрую весть. Потом в эти голоса ворвался горестный крик. Они сообщили и плохуювесть.

Джейк Чеймберз сидел на колеса перевернутого фургона. Он ужеснял упряжь с трех лошадей, которые не пострадали. Четвертая лежала с двумяпереломанными ногами, пуская пену, прося мальчика облегчить ее страдания. Джейквыполнил ее просьбу. А теперь смотрел на останки своего мертвого друга. КровьБенни впиталась в дорожное покрытие. Рука лежала ладонью вверх, словно убитыймальчик хотел пожать руку Богу. Какому Богу? Согласно последним сведениям,комната на вершине Темной Башни пустовала.

С рисового поля леди Орисы донесся второй горестный крик.Когда кричал Слайтман, а когда Воун Эйзенхарт. С такого расстояния, думалДжейк, не отличить ранчера от бригадира ковбоев, работодателя от наемногоработника. Это урок или одна видимость, как говаривала миссис Эйвери в старойдоброй школе Пайпера, ложное свидетельство, кажущееся истинным?

Теперь дети и взрослые начали петь. Песню, похожую на ту,что спел Роланд в их первый вечер в Калле Брин Стерджис:

Кам-кам-каммала,

Растет рис зеленый,

Пришли брат с сестрицей,

Спрятались на поле,

На поле у речки,

Под крылом Орисы…

Вокруг горожан покачивались побеги риса, покачивались, словнотанцевали, радуясь вместе с ними, танцуя, как танцевал Роланд при светефакелов. Некоторых малышей взрослые и подростки постарше несли на руках, и тожекачались из стороны в сторону в такт песне. «Мы все танцевали в это утро, —подумал Джейк. Он не знал, что хотел этим сказать, что чувствовал: это правда.— Мы танцевали. Единственный танец, который освоили. Бенни Слайтман? Умертанцуя. Как и сэй Эйзенхарт».

Роланд и Эдди направились к нему. Сюзанна тоже, но держаласьпозади, словно решила, что на какое-то время мальчики должны побыть смальчиками, а девочки — им не мешать. Роланд курил. Джейк посмотрел насамокрутку.

— Сверни и мне, а?

Роланд повернулся к Сюзанне, вопросительно изогнув бровь.Она пожала плечами, потом кивнула. Роланд свернул самокрутку, передал Джейку,чиркнул спичкой о джинсы, поднес огонек к концу самокрутки. Джейк сидел наколесе перевернутого фургона, набирал полный рот дыма, выпускал его. Оттабачного дыма рот начал заполнятся слюной. Джейк не возражал. От слюны, вотличии от многого, он мог избавиться. Попытки затянуться не предпринимал.

Роланд повернулся в сторону реки в тот самый момент, когдапервый из двух бегущих к дороге мужчин добрался до кукурузного поля.

— Это Слайтман. Хорошо.

— Что тут хорошего, Роланд? — спросил Эдди.

— Потому что сэй Слайтман будет обвинять нас в гибели сына.А поскольку горе затуманило ему рассудок, он не может думать о том, кто услышитего обвинения и узнает о его роли в нашей утренней работе.