я хоть как-то отреагировала, но мой взгляд был прикован к той неизбежности, которая постигла многие города, находящиеся на побережье.

– Помни, что я говорил! – не оставляя попыток сдвинуть с места, Том отрезвляюще посмотрел мне в глаза. – Не поддавайся страху! Это еще не конец, слышишь? И если ты сейчас же не пойдешь, Джоанна Норма Бэйтс, то я на руках тебя понесу!

Он знал, чем меня задеть. Почему-то мой мозг во время беременности возомнил, будто я всесильная и не должна принимать помощь, иначе будет уязвлена моя гордость. Томасу удалось сыграть на этом, потому что спустя несколько секунд я доставала из багажника небольшой рюкзак, в который мама сложила детские вещи. Она планировала их подарить нам на рождение малыша.

Механически переставляя ноги, я продолжала думать о том, что за спиной волна, а впереди неизвестность. Именно в этот момент и поняла, что не катастрофа страшит меня, а незнание будущего. Однако, за одно я была благодарна этой треклятой волне – Томас не уехал на горячую точку.

Вокруг была оглушающая тишина. За всю дорогу попалось от силы машины три. Поле с одной стороны и лесополоса с другой. Даже птиц не было слышно. Только шум прибоя, который становился все громче.

Через десять минут на горизонте появилась точка, которая быстро приближалась к нам. Поежившись от холодного ветра, плотнее запахнула кофту, которую надела недавно. Низ живота периодически потягивало, но боли не было. Зато сильно хотелось писать.

Грозный хаммер затормозил прямо посреди дороги. С водительской стороны вышел мужчина в военной форме, а с пассажирской – Мэлвин. Я никогда еще не была так рада видеть друга. Правда, его лицо исказилось гримасой ужаса, когда он посмотрел поверх нас.

– Живее в машину! – скомандовал он, а я обернулась.

Эта стена… Она стала ближе, а шум, исходивший от нее, напоминал прилив волны. И если закрыть глаза, то могло показаться, будто находишься на берегу океана… Мне так и казалось, но снова открыть глаза я была не в силах.

– Родная, идем, – Томас мягко подталкивал меня в спину, заставляя сесть в машину. С трудом удалось распахнуть веки и зашагать в сторону транспорта. Но у меня получилось.

Когда машина тронулась с места, я думала лишь об одном: нам не успеть. Эта волна уничтожит все на своем пути. Так зачем бежать, если все уже предопределено? Томас говорил, что страх равносилен смерти, и я отчетливо видела, что ему тоже страшно. Но он не терял головы, не ударялся в панику, не переставал двигать нас к спасению.

И словно в ответ на мои мысли поясницу потянуло с такой болью, что я не сдержалась и взвыла.

– Милая?!

Лицо Томаса, искаженное смесью страха и удивления, я запомнила очень хорошо. Никогда до этого момента, как и после него, я не видела того ужаса, который застыл во взгляде любимого.

Подо мной стало очень мокро. Испытывая странное и неприятное чувство беспомощности, я повернулась к маме. Она оставалась на удивление спокойной. Посмотрев на свои наручные часы, она взяла меня за руки и строго проговорила:

– Джо, у тебя начались схватки. Теперь они будут становиться чаще. – Мама повернулась к водителю: – Нам долго еще ехать до безопасного места?

– Пять часов, мэм, – тут же ответил он.

– Понятно, – кивнула она и снова вернулась ко мне. – Детка, говори, как будет больно, а я зафиксирую время. Как только схватки участятся с интервалом в четыре минуты, придется принимать меры.

– Что это значит? – спросила я, вытирая проступивший пот со лба.

– Если за пять часов не доберемся до безопасного места, будем рожать в дороге.

Эта информация стала еще одним ингредиентом для каши, которая творилась в голове. Я плохо соображала, поэтому ничего, кроме медленного кивка, не смогла выдать.

К нужному месту мы успели как раз вовремя. Как сказал доктор, осматривающий меня, что если бы мы выехали на полчаса позже, то роды случились бы в дороге. Рождение дочери ознаменовало новую жизнь не только для нее, но и для всего человечества. Томас дал ей имя Поппи, а я настояла на полном наречении – Пенелопа.

Глава 11

Пробуждение оттого, что все лицо, по ощущениям, налилось каменным холодом, вряд ли можно считать приятным. Чьи-то ладони фиксировали голову – на одной руке лежала я, а вторая конечность покоилась на соединении шеи и головы. Открыв глаза, медленно повернулась, стараясь попутно подняться.

Дезориентация сыграла со мной злую шутку, позволив подняться наполовину, чтобы снова упасть на… что-то мягкое.

– С пробуждением, миссис Бэйтс.

Теплые нотки в голосе приятно обволакивали слух. Осмотревшись, не поднимаясь с места, поняла, что все это время лежала на полу, а голова покоилась на коленях главнокомандующего Хэйвена. Неприятное чувство, что я продемонстрировала слабость перед ним, кольнуло, заставляя испытывать смятение и неловкость.

– Эй, Бэйтс! – Кортес позвала меня. – Присоединяйся!

Я повернулась к ней. Ингрид и Элкай сидели за столиком и пили что-то невероятно ароматное. Похоже, это был кофе.

Живот предательски заурчал, а на их лицах появились понимающие улыбки. Я же с самого завтрака ничего не ела! Интересно, сколько я пробыла без сознания?

Пока вопросы появлялись в голове со скоростью грибов после дождя, повторила попытку подняться. Мистер Хантер не спускал с меня глаз, внимательно следя за каждым движением. От такого пристального внимания становилось, по меньшей мере, не по себе.

Когда полноценно встала на обе ноги, поправила проклятую портупею, которая мне казалась тут совершенно неуместной…

И сняла ее к черту.

Нужно умыться и привести себя в порядок.

– Я отойду на минуту, – оповестила присутствующих, скрываясь в коридоре.

В квартире Кортес была еще одна комната. Заглянула туда: медики, прибывшие с солдатами, мирно дремали на двуспальной кровати. Ставни на окнах закрыты, поэтому сложно понять, какое сейчас время суток. По всему жилищу разлилась темнота, и только слабый свет ночника в коридоре помог не врезаться в стену.

Найдя ванную комнату, включила свет и поискала зеркало. Отражение меня не порадовало. Одна скула превратилась в сине-фиолетовое пятно, а на лбу выросла небольшая шишка, под которой находился соответствующий синяк. Лицо кто-то заботливо вытер от крови, но на одежде она осталась. Штаны немного вымазаны в грязи, хотя не помню, чтобы падала во время драки. Только волосы оставались в относительно приличном состоянии – всего пара прядей выбилась из высокого хвоста.

Стук в дверь отвлек от критичного осматривания собственного отражения.

– Ты как? – обеспокоенно спросила