Она остановилась и затем спросила:

– Ну, а что ты знаешь о ней?

– Я слышал довольно странную историю.

И я поведал ей все, что узнал от Райана. Китти оченьзаинтересовалась.

– Она похожа на людей такого рода, которые могут уничтожитьтебя, – если ты понимаешь, что я имею в виду, – сказала она.

– Я думаю, – сказал я с возрастающим интересом, – что мнедействительно следует увидеть эту молодую женщину.

– Ну что ж, мне интересно будет узнать, какое впечатлениесложится у тебя о ней. Пойди только сначала повидайся с доктором Роузом. Почемубы тебе не пойти в деревню после чая?

Я принял предложение.

Доктора Роуза я нашел дома и представился ему. Он оказалсявнешне симпатичным молодым человеком, однако в нем крылось что-тоотталкивающее. Чувство неприязни сразу же охватило меня столь сильно, что потомя просто уже не мог от него избавиться.

Стоило мне упомянуть сестру Марию-Анжелику, как он весьобратился во внимание. Его глубокий интерес к ней был очевиден. Я поделился сним сведениями, полученными от Райана.

– О, – сказал он задумчиво. – Это многое объясняет.

Он взглянул на меня и продолжил:

– Дело действительно представляет чрезвычайный интерес.Прибывшая сюда женщина явно страдала от тяжелого психического потрясения. Ктому же она была в состоянии сильного возбуждения. Ее преследовали пугающиегаллюцинации. Личность ее очень необычна. Не хотите ли пойти со мной ипобеседовать с ней? Она того заслуживает.

Я с готовностью согласился.

Мы вышли вместе. Нашей целью был маленький коттедж на самойокраине деревни. Фолбридж – удивительно живописное место. Он расположился вустье реки Фол, главным образом на восточном берегу, западный слишком крут, длятого чтобы на нем возводить постройки, хотя несколько коттеджей все же здесьбыло. Коттедж доктора прилепился к самому краю обрыва. Отсюда, глядя вниз, вывидели, как могучие морские волны разбивались о черные скалы.

Маленький домик, к которому мы сейчас направлялись,находился в ложбине, из которой моря не было видно.

– Здесь живет районная сестра-сиделка, и я устроил сеструМарию-Анжелику к ней на полный пансион. Это очень удобно, ведь она теперьнаходится под постоянным квалифицированным наблюдением.

– А ее поведение нормально? – спросил я с любопытством.

– Через минуту вы сами сможете судить об этом, – ответилдоктор, улыбаясь.

Районная сестра, коренастая симпатичная малышка, собираласьсадиться на велосипед, когда мы подошли.

– Добрый вечер, сестра, как ваша пациентка? – обратился кней Роуз.

– Без изменений, доктор. Сидит сложа руки, и мысли ее витаютгде-то далеко. Часто она не отвечает, когда я к ней обращаюсь, хотя английскийязык она знает теперь достаточно хорошо.

Роуз кивнул и, когда сестра укатила на своем велосипеде,резко постучал в дверь и вошел в дом.

Сестра Мария-Анжелика лежала в шезлонге у окна. Онаповернула голову, когда мы вошли.

Лицо ее было необычным – бледным, почти прозрачным, согромными глазами. В этих глазах, казалось, навсегда поселилась трагедия.

– Добрый вечер, сестра, – сказал Роуз по-французски.

– Добрый вечер, доктор.

– Разрешите представить вам друга – мистера Энстразера.

Я поклонился, и она наклонила голову со слабой улыбкой.

– Ну, и как вы сегодня чувствуете себя? – спросил доктор,усаживаясь рядом с ней.

– Я себя чувствую как обычно. – Она замолчала и тут жепродолжила: – Для меня все нереально. Прошел ли день – месяц – год? Я с трудомэто понимаю. Только мои сны реальны.

– Вы все еще много грезите?

– Всегда, всегда, и – вы представляете – сны для меня болеереальны, чем жизнь.

– Вы видите во сне свою родину – Бельгию?

– Я вижу во сне страну, которая никогда не существовала. Новы это знаете, доктор. Я много раз вам рассказывала. – Она остановилась, азатем резко сказала: – Но, может быть, этот джентльмен тоже доктор – специалистпо заболеваниям мозга?

– Нет, нет. – Роуз принялся ее успокаивать, но когда онулыбнулся, я заметил, какими необычными были его клыкообразные зубы – и мнепришло на ум, что в этом человеке было что-то волчье. Он заговорил:

– Я подумал, вам интересно будет побеседовать с мистеромЭнстразером. Он немного знает Бельгию. И кое-что недавно слышал о вашеммонастыре.

Она взглянула на меня. Легкая краска появилась на ее щеках.

– На самом деле ничего особенного, – поспешил я объяснить. –Но я позавчера обедал с одним моим другом, и он описал мне разрушенные стенымонастыря.

– Значит, он был разрушен! – Слабое восклицание обращенобыло скорее к себе самой, чем к нам. Потом она опять взглянула на меня испросила с некоторым колебанием:

– Скажите, мсье, рассказал ли вам друг, как – каким образом– был разрушен монастырь?

– Он был взорван, – ответил я и добавил: – Крестьяне боятсяпроходить мимо него ночью.

– Почему они боятся?

– Потому что на полуразрушенной стене сохранилась темнаяотметина. Она внушает им суеверный страх.

Женщина подалась вперед.

– Скажите мне, мсье, – скорей, скорей, – на что похож этотзнак?

– У него очертания огромной собаки, – ответил я. – Крестьяненазывают это пятно Гончей Смерти.

– Ох!

Душераздирающий вскрик сорвался с ее губ.

– Тогда, значит, это все правда. Все, что я вспоминала, –это правда. Это вовсе не мрачный ночной кошмар. Это было! Было!

– Что было, сестра? – спросил доктор, понизив голос.

Она решительно повернулась к нему.

– Я вспомнила. Там, на ступенях, я вспомнила. Я вспомнила,как все произошло. Я использовала силу, как мы обычно используем ее. Я стоялана ступенях алтаря и просила их не подходить ближе. Я просила их уйти с миром.Они не хотели слушать, они подошли, несмотря на мое предупреждение. И тогда… –Она наклонилась вперед и сделала странный жест. – И тогда я спустила на них Псасмерти…

Она откинулась в своем шезлонге, по ее телу пробежала дрожь,глаза закрылись.