более 300 коней, старый надежный атмосферник, 92-й бензин, на ходу, все работает. И какой пиар для клиентов, прах побери! Ни у кого нет, у нас есть…цена в бюджет укладывалась хорошо, хотя и не копейки. Да, но ведь и не жестянка китайская.

Но посмотреть-то такого першерона я имею право? Артем набрал телефонный номер. Отозвался мужчина средних лет, охотно согласился встретиться назавтра, похоже, покупателей больше не нашлось. Ну и скидку тогда… стоп. "Я просто посмотреть", сказал себе вслух Артем. Получилось убедительно.

У автомашин есть свои кладбища автосвалок. Свой рай и ад. Хотя нет, тут как религия скорее подходит буддизм с его перерождениями. Если рай — автомузей, где машины холят и лелеют, но их единицы (узок путь к спасению), то адская пасть мартеновской печи пожирает сотни тысяч автомобильных трупов. Зато потом из их праха создадут новые машины, и колесо сансары Эр 16 будет вращаться и вращаться.

Серенький Артемов "Джимни", в его воображении похожий на ослика, свернул к окраинным кварталам, где никто не жил. Пакгаузы, бетонные заборы из рифленых плит, колючая проволока поверху, снова какие-то склады и ангары. Пыльная полынь и крапива по обочинам. Вывески автосервисов и реклама запчастей. В каждом городе есть такие места, зоны, куда сами собой сползаются машинные дела, где можно найти что угодно для чего угодно. Если вам нужен гениальный механик или гениальный угонщик вы едете верно. Лето еще не начиналось, а тут уже неслась белесая пыль и ощутимо пекло солнце. Пахло отработанным маслом, жженой резиной и криминалом.

Телефонный навигатор привел его к сетчатым распахнутым воротам с красно-желтой вывеской сверху: "Автомасла автохимия мирового класса". Автопробегом по бюрократизму и кретинизму, да. Здоровенный бетонный ангар с несколькими воротами, крашеными в типичный гаражный красно-бурый цвет. На плохо асфальтированной площадке пылились насколько старых машин, вазики и иностранные, впрочем, места для ослика хватило с лихвой. Откуда-то пел про женщину любимую Трофим. Перекуп, точно перекуп. Из самых злостных. Впариватель ведер с болтами.

Впариватель уже подходил, вытирая руки тряпицей такой испачканности, что непонятно, стоило ли ею руки марать. Впрочем, протягивать грабку он не стал. Внимательно изучил Артемову внешность. Смугловатый, чернявый Артем, лицом немного похожий на татарина, в джинсах и приличной серебристой куртке, вроде бы его устроил. Сам перекуп обладал внешностью тихого гаражного алкоголика: плешка, мешки под глазами, почти седой, хоть и не стар на вид, спортивный костюм грязно-синего цвета и почему-то коричневые сандалии поверх черных носков.

— Здрасте, я по поводу катафалка. Есть такой?

Мужичок не смутился, почесал грязным пальцем потылицу и сказал:

— Здравия. Есть такой. Машина отличная. Бизнес затеваете?

— Бизнес затеваю. Надо же кому-то возить хоронить, верно?

— А то конечно. Самое милое дело, и жалоб не будет, не то что у нас в такси.

— Если бы, — разочаровал его Артем, отметив это " в такси", ага, знаем вашего брата, — родственники всю плешь проедят, не так везешь, не так выгружаешь.

Ему хотелось посмотреть на реакцию, мужичок захихикал и как-то неприятно причмокнул.

— Идемте, вот сюда, в дверочку. Не заперто.

"Гробики, склепики и саркофагики", вспомнил Артем и прошел в железную дверь с кодовым замком. На обратной стороне висели несколько американских номерных табличек, и не китайские подделки с нарисованной ржавчиной, явно настоящие,

Машины Артем любил сколько себя помнил. Темное пиво и женщины были позже. Игрушечный гараж его детства не умещался на трех полках шкафа.

Но здесь он захлопал глазами. Под неярким светом газовых трубок стояли, наверное, не меньше десятка автомобилей. "Москвич"-407 в редком зелено-бежевом окрасе, синяя "двадцать первая" "Волга", какой-то прямоугольный "американец", "мерседес" в бежевой ливрее немецкого такси, что-то еще без кузова, похожее шасси на "эмку", все хотя и пыльноватое, но явно обихоженное.

— Все ваше? Ну и богатство! Продаете?

— Только вашего красавчика, он вон там, за перегородочкой. Остальное заказано.

И причмокнул. Что за упырь.

Ладно, они пришли в боковой "придел", как назвал про себя часть этого автохрама Артем. И там стоял вороной красавчик.

Он плавно вошел в Артемову несчастную душу. Американские машины всегда его привлекали, а уж классические "кадди" и вовсе производят потрясающее впечатление на неокрепшие умы. Огромные, вычурные, роскошные.

Артем обошел катафалк, унял сердцебиение и подергал прохладную ручку водителя. Ему показалось, пальцы прошил статический ток.

— Один момент, — отозвался упырь и как-то фокусно взмахнул рукой. Замок щелкнул.

— Вы садитесь, посидите. Я пока открою ворота, прокатимся. Вы водитель-ас, я вам доверю порулить, хе-хе-хе.

Ворота медленно расходились. Дверца распахнулась как дверь сейфа с сокровищами, и почти такая же толстая. Артем утонул задом в широком кожаном кресле цвета давленой вишни. Он разглядывал полосу ленточного спидометра в милях, щупал хромированные рукоятки Даже радиоприемник с блестящими кнопками, правда, на вращение хромированной крутилки отозвался треском.

При ближайшем рассмотрении кожа сидений потрескалась на сгибах, вишневый кожаный обод руля изрядно лоснился, хромированные круглые решетки вентиляции потускнели. Да, за машиной следили, но не меняли тут ничего очень давно. С завода. Аутентик, так сказать. Пахло внутри никак не затхлостью, скорее чем-то вроде корицы. Артем поискал пузырек или картонку ароматизатора, не нашел. На секунду показалось, что в соседнем кресле кто-то сидит. Большая фигура с темным лицом. Артем покрутил головой, ага, вот ручка коробки скоростей, блестящий костылек под рулем. А сигнал, как тогда полагалось, хромированный ободок — не удержавшись, нажал. Густое басовое "фаа-уу" вырвалось откуда-то из-за края огромного капота, похожего на крышку рояля.

Хозяин гаража уже махал рукой от ворот, приглашая. Артем нашел блестящий ромбик ключа, повернул… никакой дрожи, никаких вибраций, только где-то в глубине замурлыкал чудовищный кот. Так, латинская Д, клюкастая ручка коробки легко перещелкивается, осторожно отпустить широченную прямоугольную педаль тормоза… Проем ворот плавно приблизился, пароход Харона стартовал. Выкатился на площадку. Управлять им было удивительно легко, хотя руль показался пустоват, словно не пяток тонн металла он поворачивал, а грозовую тучку. Я тучка-тучка-тучка. Я вовсе не мертвец.

И Артему снова показалось, будто он не один, и кто-то смотрит ему в спину оттуда, где в последний путь катались сотни, может, тысячи, американских покойников. Он надавил тормоз — машина стала не сразу, но четко, без скрипов и колебаний, оглянулся. Большой как пещера пустой кузов с роликами на полу, покрытом бежевым линолеумом в шашечку, с выцветшими занавесочками вишневого бархата на задних окнах. Их надо будет заменить, подумал новый хозяин.

И страха он не испытывал. Странность пожалуй. Проклятье, этот сарай ему нравился. Люди, что его построили, жили на всю катушку… и умирали, подмигивая вечности.

3

Процедуры регистрации катафалк