Отшумели празднества, гости отправились по домам, и тишина вновьвоцарилась в цитадели. Белгарион возобновил изучение старинных Пророчеств,которые называли Мринскими рукописями. Странное пятно на тексте не давалоривскому королю покоя, пока он не сообразил прочесть его в свете, излучаемомШаром. Таким образом он и узнал, что ни Темное Пророчество, ни обязанностиБелгариона, Дитя Света, не ушли в прошлое со смертью Торака. Появилось новоеДитя Тьмы — Зандрамас, и с этим, противником Белгарион должен в будущемвстретиться в Месте, которого больше нет.

С тяжелым сердцем он поспешил в Долину Алдура, чтобыпоговорить со своим дедом Белгаратом. В то время, когда он вел беседы состариком, пришла к нему недобрая весть: ночью в цитадель прониклизлоумышленники и убили ривского сенешаля Бренда.

Вместе с Белгаратом и своей теткой Полгарой Белгарионпоспешил в Риву, чтобы допросить одного из убийц, тяжело раненного инаходившегося при последнем издыхании. Приехал и принц Хелдар. Он-то и узнал вубийце приверженца Медвежьего культа. Оказалось, культ собирает в Реоне, что вДраснии, армию и спешно строит флот в Ярвиксхольме, что на побережье Черека.

И король Белгарион объявил войну приверженцам Медвежьегокульта. По совету других алорийских монархов он прежде всего двинул войска наверфи Ярвиксхольма, чтобы устранить угрозу с моря. Его наступление было быстрыми опустошительным. Ярвиксхольм сровняли с землей, а недостроенные кораблисожгли — ни один из них так и не попробовал воды.

Радость победы, однако, омрачила новая плохая весть из Ривы:у Белгариона похитили сына — наследника Ривского трона.

Белгарион, Белгарат и Полгара пустили в ход чары,превратились в птиц и в тот же день прилетели в Риву. К тому времени в городеуже обыскали все до единого дома, но поиски ничего не дали. Выйти на следпохитителей помог Шар Алдура, указав на западный берег Острова. Похитителямиоказалась банда черекских фанатиков Медвежьего культа. Почти все члены бандыбыли перебиты, выжил лишь один, и Полгара сумела заставить его говорить.Злоумышленник показал, что действовали они по приказу Ульфгара, вождяМедвежьего культа, штаб которого находился в Реоне, на востоке Драснии. Преждечем Полгара смогла добиться от фанатика более полных сведений, он спрыгнул соскалы, на которой они с волшебницей стояли, и разбился об острые камни.

Теперь пламя войны перекинулось на Реон. Поредевшее в бояхвойско Белгариона попало в засаду, и не миновать бы ему поражения, если б непришел на подмогу принц Хелдар с наемниками из Недрака. С помощью надракийскихвойск удалось переломить ситуацию, и ривские войска осадили Реон.

Белгарион и Дарник, соединив свою волю, ослабили городскиестены, а осадные машины барона Мандореллена довершили дело. ВедомыеБелгарионом, ривско-надракийские войска устремились в город, тесня и уничтожаяфанатиков.

Плененным оказался и Ульфгар.

Хотя Белгарион уже знал, что его сына нет в Реоне, оннадеялся допытаться у вождя фанатиков, где находится малыш. Однако Ульфгарупорно молчал. И тогда Эрранду удалось прочесть его мысли.

Выяснилось, что Ульфгар организовал покушение на жизньСенедры, но не имел никакого отношения к похищению ребенка, хотя намеревалсяубить сына Белгариона, и предпочтительнее до его рождения. Он явно ничего незнал о похищении, да оно к тому же его и не устраивало.

Затем к делу приступил волшебник Белдин. Он быстро распозналв Ульфгаре Харакана, приспешника последнего из оставшихся в живых учениковТорака — Урвона. Сам Харакан внезапно исчез, и Белдин пустился на его поиски.

Из Ривы прибыл гонец с сообщением, что, как стало известно,один пастух видел человека, несшего на руках ребенка, и человек этот в Найссподнялся на борт судна, отплывшего в юго-западном направлении.

Потом им предстало видение келльской прорицательницыЦирадис. Она-то и поведала, что ребенка похитил некий Зандрамас, который сплелклубок лжи с целью взвалить вину за это на Харакана. Хитроумный злодей такпреуспел, что даже оставшиеся в живых члены Медвежьего культа верили в версию,изложенную Полгаре фанатиком на скале у Моря Ветров.

Похищение, сообщила прорицательница, связано с Сардионом.Теперь Белгариону и его друзьям предстоит пуститься в преследование Зандрамас.

Сказать что-либо помимо этого пророчица отказалась, развечто назвала, кто именно должен войти в экспедицию. И, оставив Белгариону своегосопровождающего, немого великана Тофа, Цирадис исчезла.

У Белгариона защемило сердце, когда он понял, что потерянамасса времени, — Зандрамас уже далеко, и след похитителя отыскать будетделом далеко не простым. И все-таки несмотря ни на что он собрал своихсоратников, преисполненный решимости разыскать Зандрамас хоть на краю света, аесли понадобится, то и где-нибудь подальше.

Откуда-то из темноты до Гариона доносился монотонный хрустальныйзвон капель, падающих с равными промежутками времени. Воздух вокруг былпрохладен, пахло сырым камнем и плесенью. Гарион напряженно вслушивался вмириады звуков, доносившихся из тьмы углских пещер, — тихую капель,шуршание мелких камешков, скатывавшихся по пологому склону, печальные вздохиветра, проникавшего с поверхности через расщелины в скалах.

Белгарат остановился и поднял дымный факел — проход вперединаполнился мигающим оранжевым светом и скачущими по стенам тенями.

— Постойте-ка немного, — произнес он, а самдвинулся по мрачной галерее, осторожно ступая по неровной земле истертыми и непо размеру башмаками.

Его спутники остановились, окутанные густой тьмой.

— Не нравится мне это, — пробормотал Шелк едваслышно. — Очень не нравится.

Все стояли и ждали.

Мигающий красноватый свет факела Белгарата показался вдальнем конце галереи.

— Все нормально! — крикнул он. — Идите замной!

Гарион обнял Сенедру за худые плечи. По пути из Реона на югона делалась все молчаливее по мере того, как становилось все более и болееочевидным, что их военная кампания против последователей Медвежьего культапозволила Зандрамас спокойно скрыться с похищенным Гэраном. Гарион от горяисступленно стучал кулаками по скалам и выл в бессильной ярости, Сенедра жевпала в депрессию. Вот и сейчас она ковыляла по темным углским пещерамотрешенная, и ей было безразлично, куда ее ведут. Гарион обернулся ивопросительно посмотрел на Полгару. Судя по озабоченному лицу, его одолевалитягостные мысли. Ответный взгляд Полгары был тяжелым, хотя она и пыталасьпридать ему безмятежность.