— Нет, он действительно сказал, что с нашим сыном всехорошо? — допытывалась она.

— Ул сказал, что малыш жив и здоров, — ответил ейЭрионд. — Тот, кто удерживает его, заботится о нем, и в настоящий моментвашему сыну ничто не угрожает.

— В настоящий момент?! — воскликнулаСенедра. — Что это значит?!

— Больше он ничего не сказал, Сенедра, — ответилна сей раз Гарион.

— А почему ты не спросил Ула, где наш сын?

— Потому что я был уверен: он мне не скажет. НайтиГэрана и Зандрамас — это мое дело, и я не думаю, что меня освободят отвыполнения этой задачи.

— Освободят? Кто освободит?

— Пророчества. Оба Пророчества. Они ведут игру, и мыдолжны следовать их правилам, даже если мало что о них знаем.

— Но это нелепо.

— Пойди и скажи им. Это ведь не мной придумано.

Тетушка Полгара с любопытством посмотрела на Эрионда.

— А ты знал об этом? Я имею в виду о своем имени?

— Я знал, что у меня другое имя. Когда вы назвали меняЭррандом, мне это не показалось правильным. А тебе не нравится мое теперешнееимя, Полгара?

Волшебница поднялась из-за стола, подошла к Эрионду иласково обняла его.

— Ну что ты, Эрионд, нравится.

— А какую конкретно задачу Ул возложил на тебя? —спросил Белгарат.

— Он сказал, что я сам узнаю, когда дело дойдет до нее.

— И больше ничего не говорил?

— Сказал, что она очень важная и изменит меня.

Белгарат покачал головой и спросил, вконец озадаченный:

— И почему так — загадка на загадке?

— Это еще одно из правил, о которых говорилГарион, — вмешался Шелк, доливая себе напиток из сосуда. — Так, и чтодальше, старина?

Белгарат задумался, теребя при этом мочку уха и глядя вверхна один из светильников.

— Я думаю, можно вполне уверенно сказать: вот этавстреча и есть то, что должно было случиться в Пролгу, — наконец промолвилон. — Так что теперь нам самое время продолжить путь. Хуже не будет, еслимы придем туда, куда идем, чуть раньше, но я уверен, разразится катастрофа,если мы туда опоздаем. — Он встал из-за стола и положил руку на костлявоеплечо Горима. — Я постараюсь время от времени передавать тебе весточку. Тыне смог бы попросить своих людей подземельями вывести нас к Арендии? Мнехотелось бы выйти наружу как можно скорее.

— Конечно, мой старый друг, — ответилГорим. — И да направит ваши стопы Ул.

— Надеюсь, что хоть кто-то направит, — тихопробормотал Шелк.

Белгарат строго взглянул на него.

— Все нормально, Белгарат, — задиристо произнесШелк. — Тот факт, что ты все время плутал, ничуть не умаляет нашегоуважения к тебе. Эту привычку, я уверен, ты подцепил где-то на стороне. Твояголова, видно, предназначена для более серьезных вещей.

Белгарат взглянул на Белгариона.

— А что, его присутствие и в самом деле обязательно длянас?

— Да, дедушка, обязательно.

Два дня спустя вскоре после восхода солнца они добрались допещеры, выходившей в березовую рощу. Белые деревья тянули голые ветви кголубому-преголубому небу, опавшие листья золотым ковром покрывали землю. Улги,которые вели их по пещерам, щурились и часто моргали от солнечного света.

Проводники тихо сказали несколько слов Белгарату, тотпоблагодарил, и они поспешили спрятаться в милой им темноте.

— Вы даже не представляете, насколько лучше я чувствуюсебя сейчас, — с облегчением произнес Шелк, выйдя из пещер и вдохнув воздухаморозного солнечного утра. Тут и там виднелись снежные островки, покрытыекорочкой и блестевшие под солнцем. Откуда-то слева доносилось журчание речушки,струи которой разбивались о камни.

— Ты хоть примерно представляешь, где мынаходимся? — спросил Белгарата Дарник, когда компания въезжала в рощу.

Старик скосил глаза в сторону поднимающегося солнца иответил:

— Я так думаю, что мы где-то у центральной Арендии.

— К югу от самой низкой точки Арендийского леса? —спросил Шелк.

— С уверенностью не могу сказать.

Маленький драсниец огляделся.

— Ну-ка, дайте-ка я лучше сам посмотрю. — Онпоказал рукой на небольшую гору среди леса. — Вон оттуда я бы могчто-нибудь увидеть.

— А я думаю, пора бы и позавтракать, — подалаголос Полгара. — Давайте-ка подыщем место для костра.

— Я ненадолго, — сказал Шелк и направил лошадь вглубь леса.

Остальные поскакали вниз по склону; лошадиные копыта сшелестом вздымали толстый лиственный покров. Через несколько сотен ярдов онинашли в лесу, на берегу речушки, шум которой услыхали, выйдя из пещер, поляну.Полгара остановила свою лошадь.

— Подходящее место, — решила она. — Гарион, ану-ка идите с Эриондом дрова собирать! Сейчас пожарим хлеба и ветчины.

— Есть, тетушка Пол, — по привычке ответил Гарион,мигом спрыгнув с седла.

Эрионд также спрыгнул на землю, и оба исчезли забелоствольными деревьями в поисках хвороста и поленьев.

— До чего же приятно снова очутиться на солнечномсвету, — сказал Эрионд, вытаскивая сухой сук из-под упавшегодерева. — В пещерах красиво, конечно, но под небом мне больше нравится.

Гарион испытывал безграничную симпатию к этому юноше соткрытым лицом.

Случившееся в пещерах еще более сблизило молодых людей иокончательно прояснило смутную мысль, которая витала в голове Гариона уженесколько лет. Их обоих воспитали тетушка Полгара и Дарник, поэтому оничувствовали себя почти братьями. Эта мысль снова пришла Гариону в голову, когдаон связывал веревкой охапку хвороста. Гарион в то же время понимал, что оченьмало знает об Эрионде и о том, что было с ним до того, как его нашли вРэк-Хтоле.

— Эрионд, — спросил он с любопытством, — а тысовсем не помнишь, где жил до того, как тебя нашел Зедар?

Молодой человек посмотрел в небо и задумался.

— В каком-то городе, думаю, — ответил он. —Помню вроде улицы. И лавки.

— А мать совсем не помнишь?