Все собрались вокруг «стола», чтобы отобедать этой простойпищей. Во время еды Дарник поглядывал на маленькое прозрачное озерцо.

— Интересно, есть ли в нем рыба, — наконецпроизнес он.

— Нет, дорогой, — ответила Полгара.

— А может и быть, Полгара. Если оно подпитывается водойсверху, то сюда могли попасть мальки.

— Нет, Дарник.

Он вздохнул.

После обеда они продолжили путь по нескончаемым извилистымпереходам, снова следуя за мигающим факелом Белгарата. Час за часом, милю замилей шли они в кромешной тьме.

— А сколько нам еще идти, дедушка? —поинтересовался Гарион, поравнявшись со стариком.

— Точно не скажу. Когда бродишь по пещерам, труднооценить расстояние.

— А ты хоть представляешь, зачем мы пришли сюда? Я хочусказать, говорится ли в Мринских или, быть может, в Даринских рукописяхчто-нибудь такое, что, как там предполагается, может произойти здесь, вУлголанде?

— Не припоминаю.

— А не могли мы чего-то недопонять, как ты полагаешь?

— Наш друг сказал нам вполне определенно: по дороге наюг мы должны остановиться в Пролгу, ибо то, что должно случиться, случитсяименно там.

— А без нас оно не может случиться? — спросилГарион. — Мы тут петляем по пещерам, а тем временем Зандрамас все дальше идальше удаляется от нас с моим сыном.

— Ой, что это? — внезапно спросил Эрранд,находившийся у них за спиной. — Мне кажется, я что-то слышал.

Все остановились и смолкли, прислушиваясь. Напряженновслушивался в темноту и Гарион, однако ему мешал треск факела Белгарата. Тихимэхом отдавалась где-то в темноте капель, печально вздыхал ветер, проникаясквозь расселины и полости в стенах и сводах. Но вот до Гариона донесся слабыйзвук — на удивление неслаженным хором, но с большим чувством где-то вдалекеисполняли гимн Улу. Эти темные своды слушали его уже более пяти тысяч лет.

— А, это улги, — с облегчением произнесБелгарат. — Значит, мы почти в Пролгу. Вот теперь мы, может быть, узнаем,что тут должно произойти.

Они прошли еще с милю, дорога стала круче уходить вниз.

— Якк! — внезапно донесся откуда-то низкий резкийголос. — Тача велк?

— Белгарат, Ийун хак, — спокойно ответил старыйволшебник на вопрос.

— Белгарат? — с удивлением спросил голос. —Заджек каллиг, Белгарат?

— Марекег Горим, Ийун заджек.

— Веед мо. Мар ишум Ул.

Белгарат погасил факел, когда к нему стал приближатьсяулгский часовой с фосфоресцирующей деревянной чашей.

— Йад хо, Белгарат. Гроджа Ул.

— Йад хо, — ответил Белгарат, как того требовалритуал. — Гроджа Ул.

Низенький широкоплечий улг едва заметно поклонился, затемповернулся в другую сторону и повел компанию по темному переходу. Зеленоватое,немигающее сияние, исходившее от деревянной чаши, распространяло феерическийсвет, делая лица путников мертвенно-бледными. Они преодолели еще милю или околотого, и тут галерея перешла в огромную пещеру, где изобретенный улгами огоньсветил сотнями точек из многочисленных впадин и трещин в стенах и своде пещеры.Вся компания осторожно двигалась по выступу в направлении каменной лестницы, выбитойв скальной породе пещеры.

— Лошадей надо оставить здесь, — решил Белгарион.

— Я побуду с ними, — предложил Дарник.

— Не надо, улги присмотрят за ними, пойдемтенаверх, — сказал Белгарат и первым двинулся по крутым ступенькам.

Поднимались молча, звуки шагов гулко отдавались от дальнейстены пещеры.

— Пожалуйста, не высовывайся за край, Эрранд, —попросила Полгара, когда они миновали полпути.

— Просто хочется посмотреть, на какой мы высоте, —ответил Эрранд. — Ты знаешь, что там, внизу, вода?

— Вот поэтому и не высовывайся.

Эрранд улыбнулся ей и молча продолжил подъем.

Дойдя до верха, они обогнули провал глубиной в несколькосотен ярдов и оказались в одной из галерей, по сторонам которой в маленькихпомещениях, выбитых в скале, жили и работали улги. За галереей находиласьполуосвещенная пещера Горима со своим озером, на островке высился странныйпирамидообразный дом, окруженный чопорными белыми колоннами. В дальнем концемраморной дамбы, пересекавшей озеро, стоял и смотрел на пришедших Горим, каквсегда облаченный в белое.

— Белгарат, это ты? — спросил он дрожащим голосом.

— Да, я, о святой, — ответил Белгарат. — Тымог предполагать, что я снова окажусь тут.

— Добро пожаловать, мой старый друг.

Белгарат только собрался вступить на дамбу, как егоопередила Сенедра, — медноволосая и кудрявая, она бросилась к Гориму,распростерши руки.

— Сенедра? — удивленно спросил Горим, когда таобняла его за шею.

— О, святой Горим, — сквозь слезы промолвилаСенедра, уткнувшись в его плечо, — кто-то похитил моего ребенка.

— Что-о? Как ты сказала?! — воскликнул он.

Гарион инстинктивно двинулся по дамбе, чтобы быть рядом сСенедрой, но Полгара придержала его за руку.

— Не сейчас, дорогой, — прошептала она.

— Но ведь…

— Может, этого ей и надо, Гарион.

— Но она так рыдает, тетушка Пол.

— Да, дорогой. Вот этого я и ждала. Надо было дать ейсамой справиться с горем, и теперь она начнет приходить в себя.

Горим обнял рыдающую маленькую королеву и стал что-тоуспокаивающе нашептывать ей. Когда первый приступ ее рыданий прошел, он поднялморщинистое лицо и спросил:

— Когда это случилось?

— В конце лета, — ответил Белгарат. — И впохищении кое-кто всерьез заинтересован.

— Давайте входите все в дом, — пригласилГорим. — Слуги сейчас приготовят еду и питье, а за трапезой и поговорим.

Все вошли в большую парадную комнату дома-пирамиды, гдестояли каменные скамьи и стол, с потолка свисали хрустальные светильники нацепях, а стены имели странный наклон внутрь. Горим что-то отрывисто приказалодному из слуг, затем повернулся к гостям, одной рукой продолжая обнимать заплечи Сенедру, и сказал:

— Садитесь, друзья мои.