всё что удалось выменять/и закупить, собрав со всех серебра. Местные акче принимались плохо, серебра там оставалось немного, и их брали чуть выше цены медных монет, отчего за еду ушла значительная сумма более чем в 1500 акче. Правда разделённая на всех, эта сумма казалась не такой страшной, однако и еды на пару десятков молодых здоровых мужчин в телеге было лишь на недолгое время. Впрочем, на первое время должно было хватить.

Ромеи, как типичные горожане, были совершенно не охотники, но среди болгар нашлись знатоки и силки поставить, и указать на звериные следы — места были богаты на дичь и мелкие зверьё, не то что косулину или редкого оленя подстрелить. Ловили рыбу, удалось собрать и ягод перед наступившими вскоре заморозками.

Вечерами беседовали о старых временах, чистили оружие, ремонтировали подранную о кусты одежду.

Отличное место, при этом и у него был существенный минус в виде отсутствия новостей. Лишь изредка кидался жребий и уже десяток счастливчиков, по морозцу выбирались в городишко поискать провизию да узнать новости. Ромеям очень не хватало информации, которая раньше, они не замечали как, в большом городе окружала их.

Иногда, впрочем, появлялись гости — курьеры, охотники из местных или таких же зимующих где-то в окрестных селениях солдат. Их усаживали за стол, кормили теми скудными припасами, что были, а сами жадно слушали свежие новости, не слишком, впрочем, обнадеживающего свойства.

Сына Савойского герцога так и не обменяли, сарацины слишком упорствовали.

Слухи о том, что Франция действительно объявит войну западному императору, находили всё больше подтверждений. Речь шла только о сроках и все соглашались, что это дело будет сделано как только просохнут дороги.

Доходили и слухи от местных жителей о поведении союзных, да и ромейских войск на подконтрольных территориях. И поведение то было не самым подобающим. К новым подданным все относились как к завоеванному населению, а их имущество считали своим. Это не добавляло любви к империи.

При дворе императора вовсю шли интриги за новые должности и земли, которые щедро раздавались всем тем, чьи отдаленные предки имели хоть частичку прав на них.

Иноземные купцы везли всё новые товары, на забывая добавлять проценты к долгу государству.

Когда задули бореи и снег вовсю заваливал их жилище — сидели в доме.

Дела, конечно, тоже никуда не девались: разгрести снег, сходить за дровами, распилить их и нарубить, выложить в сушилку, поставить и проверить силки, проверить прорубь, принести воды, наварить еды, накормить-напоить-выгулять и вычистить коней (пока не увели в табун). Все это было и то не всегда — трудились по дежурствам, а отдыхающие резались в кости, рассказывали истории, но даже они со временем подошли к концу и длинные вечера проходили при лучине постепенно превращались в невыносимые, всё просто ложились спать, и мы всё больше походили на медведей — заросшие, небритые, в изношенной и засаленной одежде мы походили скорее на разбойников, чем на гордых солдат Империи. Даже болгары, вечно ленивые и сонные, уже дурели и пухли от сна.

Теодор тоже выспался, казалось, уже впрок. Если бы ему когда-нибудь сказали о том, что он устанет спать, то молодой парень посчитал бы это хорошей шуткой.

Изредка удавалось подстрелить животное, что неосторожно выбиралось к нам. Хотя со временем и они перестали выходить — уж больно много следов мы оставляли, много чуждых запахов пропитало всю округу.

Конечно, все искали новых развлечений. И однажды, услышав за стенами звонкий смех Корста и Арнауда, все сидевшие внутри выбежали посмотреть — что же творится снаружи.

Во дворе два взрослых мужчины кидались в друг друга снежками. Хотя, если посмотреть внимательнее — им едва исполнилось двадцать лет или вроде того.

— Обалдуи! — высказал всеобщее мнение Бойчо, смахнул с оглобли телеги мягкий снег, сжал и неожиданно метнул его в Корста, попав тому точно в лоб.

От всеобщего хохота, казалось, осыпался снег с ближайшего участка леса.

Обидевшись, Корст метнул снежок в Бойчо, но тот увернулся и снежок попал в Месала. Мардаит же «обиделся» за друга, взревел как олень в период гона и серией снежков атаковал болгарина. А за того тут же вступились другие болгары.

Постепенно битва все разрасталась, к ней присоединились абсолютно все.

Через какое-то время разделились на две группы, налепили снежки про запас и устроили практически военные действия по всем правилам, переходя в ближние атаки, в борьбу.

В снежки играли со всей мочи, не жалея ни себя, ни «противника» поэтому не обошлось без фингалов, разбитых носов и губ. Снежки ведь бывают разной плотности, да.

Зашли в жилище мокрые снаружи и внутри, и собравшись у очага или дрожа под одеялами на полатях, обогревались чистым кипятком или с заваренными в нём сухими листьями малины, а кто-то уже достал бурдюки с вином…

Всем так понравилось, что решили почаще выбираться на улицу и заниматься чем-то помимо хозяйственных дел.

Сказали — сделали.

Уплотнили площадку у сруба, и как-то оно постепенно пошло: кто-то боролся на снегу.

Изредка палили из аркебуз и мушкетов, однако совсем редко: порох берегли, хоть новый и выдали в один из выходов в Никополь — вместо провизии. Как сказал кентарх:

— Есть ружья и порох — и еду найдете.

Когда боролись — ромеи показывали грязные уличные уловки болгарам, а те показывали как традиционно борются в горных селениях.

Теодор показывал чему его успели научить со скьявоной, но это мало кому подходило. У всех было разное оружие, преобладали ятаганы и сабли, и приёмы боя скьявоны им не подходили.

Из самых трудных и жёстких игр устраивали поединки на палках. Одев всю одежду, молотили друг друга жердями или молодыми деревцами. Сдерживая силу, конечно же. Однако и так попадало всем весьма сильно.

Но всё время так продолжаться не могло, и эти тренировки тоже со временем потеряли первоначальную яркость впечатлений, став обыденностью.

Вечерами только успевал менять лучины, пытаясь на немного продлить световой день. Сон, ремонт одежды, кости…

Периодически кто-то на что-нибудь жаловался в темноте. Например:

— … Кто-то помнит еще времена, когда в битвах использовали почти только мечи и копья, да и стрелы. Ружей было так мало, что их и не предполагали во что чудовищное они превратятся. Доспехи были защитой, а теперь появилось это огнестрельное дьявольское оружие, от которого даже доспехи не спасают! Как нам теперь защищаться? Не знаю, какие будут битвы в будущем, но одно точно — огнестрельное оружие делает нас, солдат, беспомощными. А со временем его становится всё