— Вот выйдем отсюда и сразу спросим, — прозвучало от Зефира. — Сальвет?

— М? — не поворачивая головы, подала голос та. Она следила за тем, как к ним несется предмет их охоты. Бодренько так передвигается на всех шести кривых конечностях.

— Удачи.

— Встретимся в конце Охоты, — оскалилась Сальвет

Она спрыгнула со Зверя после некоторого размышления. Верхом на волке драться не собиралась, кто бы что ни говорил. Не развернуться, не повернуться. Как там сказали? Не мешать, по возможности помогать. Это она может, это она умеет!

Звери тоже умели. Сальвет с восхищением смотрела на то, как двухголовый Зверь раздирает кошмара на куски. Части кляксами разлетаются в стороны. А тут уже новый противник подбирается. Магия отпугнула и дала краткую передышку. Зверь бросил одного врага, бросился на другого, пуская в ход не только острые клыки, но и смертоносные когти.

Сальвет, недолго думая, добила магией шевелящийся комок. Черная жижа впиталась в развороченные схваткой комья земли. Вот и ответ на вопрос, можно ли пользоваться магией. Только колодцев им тут не хватало.

Интересно, миражи могут попасть на Черную Охоту? И можно ли открыть колодец в колодце? На Большой Охоте ведь использовали магию над останками кошмаров, и ничего. Получается, это действительно еще один вид колодца. Необычный, непривычный.

Дальше вопросы, сменяющие один другого, ушли в сторонку. Врагов становилось все больше, схватка набирала обороты, и думать о посторонних вещах было уже некогда. Даже просто думать не получалось. Лишь драться, отбивая очередную черную волну, которая разлеталась от центра долины, куда продолжали друг за другом падать черные капли с неба.

Сколько раз ее спасал Зверь, сбилась считать на первом десятке. Сама Сальвет пыталась помогать волку по мере сил и возможностей. Магия с какой-то хищной радостью впивалась в черные тела, словно соревнуясь со Зверем в том, кто из них больший кусок сумеет оторвать. Однако, увлекшись, Сальвет часто пропускала опасность, повисшую над собственной головой.

А Зверь видел. И приходил, расшвыривая и скидывая с себя тварей. Лапами сбивал кошмаров, топтал и рвал, грыз. Сальвет переводила дух и бросалась помогать, точнее, добивать то, что раздирал хищник. Недобитки имели свойство нападать с земли, цепляться и мешаться. Мелкая цель для Зверя, но для его Охотника самое то.

Сколько это продолжалось, сказать Сальвет бы не смогла. Все вокруг было черным-черно, отовсюду глядели алые глаза, скалились мерзкие рожи, летели то ноги, то руки, то хвосты, то вообще что-то не понятное, не поддающееся описанию и пониманию. Мелькала светлая серо-голубая шерсть ее Зверя, белели в стороне его скалящиеся клыки.

Шум схваток, доносящийся со всех сторон, оглушал и давил. Иногда с такой силой, что было физически трудно дышать.

В какой-то момент над долиной прозвучал краткий, но громкий стук, который отдался в висках пульсирующей болью, и вдруг ясный мир померк, отбросив куда-то во тьму.

Сальвет успела перепугаться, дернулась в сторону, боясь оказаться в пасти невидимого противника. Споткнулась и упала. Из темноты возле ноги вынырнул корявый ствол поваленного дерева. Мысль тут же возникла в голове, все еще не отошедшей от недавней схватки.

Она не на равнине. Там не было ничего, только трава, Звери, Охотники и кошмары. Много-много кошмаров, падающих буквально на головы сражающихся.

— Зефир! — крикнула Сальвет в накатившей на нее панике. Она не понимала, что происходит, где она и где все? Крутила головой, пытаясь различить хоть что-то во мраке. — Зефир!

Шорох в стороне заставил напрячься, тело — вспомнить о том, что оно еще что-то умеет и хочет. А хочет оно жить. И для этого надо сражаться.

— Эй-эй! Осторожнее можно⁈ — Зефир успел увернуться от яркой вспышки и остановился. — Сама звала, теперь пытаешься прикончить. Я это. Чего творишь?

— Зефир, мы где? — Сальвет испытала робкое угрызение совести. Поднялась на ноги. — В лесу, что ли?

Вспышка магии застряла в мозгу. Она точно видела ветви деревьев. Кусты. Кажется…

Светлый огонек вспыхнул в ладони Зефира. Парень поднял руку повыше, пытаясь осветить как можно большее пространство. Покрутил головой.

— Похоже на то. Ну, у тебя и красочный вид. Да ты сейчас кровью истечешь, дура. Где ойлы? Глотай. Еще. Давай-давай, не жадничай. Обещаю отнестись к твоему временному сумасшествию с пониманием. Вот теперь хватит. Садись, дай, осмотрю.

Тишина исчезла после того, как ойлы начали действовать. Со всех сторон разом навалились звуки ночной жизни. Когда ухо различило пение далекой пташки, к Сальвет, наконец, пришло осознание, что битва с кошмарами закончилась.

Непослушной рукой она извлекла перо из сумки и засунула в рот в компанию к зубам, выбивающим барабанную дробь. Зажала изо всех сил.

— Тише, все хорошо, — Зефир выглядел обеспокоенным состоянием подруги. Парень был не так сильно потрепан. Доспех его куда лучше, опыта схваток больше, опять же — браслеты помогали, сотворенные мастером Харозо. — Ты как, малышка?

— П-паршиво, — отдачей недавней схватки накрывало волнообразно. Ойлы помогали, помогало перо миража, растекающееся приятной кислинкой по языку. — Л-лазурия говорила, нужно с-смывать с себя все это. С-солнечным. Н-не то, хуже б-будет.

— Чем смывать будем? — Зефир осмотрелся по сторонам. Светлячок его магии освещал полянку в десяток метров. Кусты, деревья. Где и есть ли тут поблизости источник какой — тот еще вопрос. — Сальвет?

Тяжелое дыхание стало ему ответом. Сальвет делала шумные и глубокие вдохи, борясь с резкой нехваткой кислорода. Казалось, воздуха совсем не осталось.

Когда очнулась, рядом помимо Зефира оказался пушистый хвост и мокрый язык, облизывающий ее плечо. Перед глазами светло, солнечные зайчики прорываются сквозь листву, пока еще не слишком опознанные помутневшим сознанием.

Но к миру вернулись краски, появились звуки. Сальвет поморщилась и села. На нее смотрели светлые и уставшие глаза друга. Зефир улыбался. Вяло, почти без сил, но счастливо.

— Прости, ручья не нашел. Зато смотри, кто к нам вышел, — кивнул он в сторону. В невысокой траве разлеглась огромная лиса, которая с остервенением вылизывала грязную шерсть сразу двумя языками.

— Живые, — выдохнула Сальвет. Подняла голову к огромной пасти. С трудом, но нашла в себе силы погладить по жесткой шерсти. — Прости, Зефир. Что-то я…

— Все хорошо, — когда молчание затянулось, ответил Зефир. — Но, честно говоря, руки так и чешутся почесать их об этих идиотов. Не могли рассказать, что нас будет ждать? Успели бы тебе доспех купить. Да-да, и не смотри так.