Янис помолчал и быстро опустил взгляд, чтобы скрыть поднявшуюся волну злости. Когда он вновь поднял глаза, ничего в них не отражалось. Они были спокойные и блестящие, как водная гладь озера в безветренную погоду.

— Бесспорно, Андрей, — безо всякого выражения проговорил он, — в моем положении меня должно интересовать только то, что и от кого я могу получить. Сколько я могу получить... Но все-таки остались еще моменты, когда деньги неважны. Я никогда не буду поддерживать интересы Фила. Что бы ни случилось. Я заработал возможность самому выбирать, с кем вести дела, а кого послать подальше.

Янис говорил искренне. Какова ни была правда насчет смерти отца, он не собирался иметь с Филом никаких дел. И не только потому, что именно он подкинул дикую версию о причастности Рыся-старшего, но и потому, что испытывал к этому мужчине личную неприязнь. С Андреем они успели заключить ряд договоренностей, и нарушать их было не в правилах Майера. То, что смещение Филатова сулит и ему самому большую выгоду, лишь послужит дополнительным стимулом держать эти две линии параллельно.

Прежде чем ответить, Андрей смерил его проницательным взглядом. Раздумывал, верить или нет. Он не был дураком, но Янис и не пытался его обмануть.

— Ты меня успокоил, — наконец сказал он, и его зеленые глаза посветлели.

Перед Янисом вдруг возникли другие зеленые глаза. Еще более глубокие, непроницаемые. Не только Фил встряхнул его в тот день. Андрюша тоже, сам того не зная, хорошо к этому приложился. Яниса обожгло, когда он увидел фото жены Севы.

— Чтобы действительно успокоить, я тебе кое в чем признаюсь. Вчерашнее файер-шоу у Фила на складах, где они с Зябой наркоту сортируют и хранят под видом разной химии, мои ребята устроили, — сказал Янис, чувствуя, как свербящая мысль увидеть Веру вживую, увидеть ее прямо перед собой, некоторое время назад облекшаяся в поступок, нестерпимо жгла душу. Он скрестил руки на груди, в тщетной попытке унять этот огонь.

— Понятно. Да, это мало походит на дружескую поддержку.

— Я обещал Зябрева прижать. Я выполнил свое обещание. После этого и Фила, и Зябу спишут со счетов. Наши друзья понесли большие потери. Правда, без жертв не обошлось. Ты слышал, наверное.

— Я слышал, — с кислой миной подтвердил Андрей.

— Он сам виноват. Это у него на заводе техника безопасности хромает, это он за бабло все разрешения купил и творит беспредел. Это его косяк.

— У меня к тебе просьба. Следующий раз посоветуйся со мной, если задумаешь нечто подобное.

— Хорошо, — улыбнулся Янис. — Следующий раз — посоветуюсь. Я просто знал, что ты будешь против таких мер.

— Я против.

— Андрей, там наркоты было столько, чтобы выброс на весь регион сделать. Я хочу думать, что мы сделали доброе дело.

— Доброе-то оно доброе, но я надеялся, что обойдемся без жертв. Пострадали не барыги Зябрева, а обычные работяги.

— Я тебя предупреждал. Говорил, что, если сомневаешься, не лезь в такие дела. Большой бизнес на крови строится, на сломанных костях. По-другому не бывает. Нет никакой здоровой конкуренции. Просто кто-то оказывается быстрее и умнее.

— В этот раз умнее был ты.

Они еще поговорили. Обсудили дальнейшие ходы и согласовав свои действия. Андрей взбодрился, осознав, что напрасно сомневался в друге.

— …У него выхода не будет, кроме как уступить мне свой тонущий корабль.

— Ты будешь его единственным спасением. Действуй. Я уже слышу гром победных литавр, — ободряюще улыбнувшись, Янис похлопал Андрея по плечу.

Они вышли из кабинета. Рысь поспешил к жене, Янис — на свежий воздух. Не любил курить в курилке, предпочитая выдыхать дым и вдыхать свежий воздух. Хотя в Москве свежего воздуха, наверное, нет по умолчанию.

Чтобы не столкнуться с кем-то, кто вовлечет его в очередной бессмысленный треп, спустившись по лестнице, он сразу свернул в сторону кухни и вышел на улицу через служебный вход. Обойдя здание, поднялся на открытую террасу и достал сигареты. В летнее время здесь стояли столики, стулья и кресла — для тех, кто не хотел запирать себя в стенах. Сейчас же площадка была пуста, мебель уже убрали, оставили только кадки с кустами гортензий. Тяжелые шапки цветов пластмассово поблескивали под искусственным светом фонарей, но уже скоро их заменят на ели, игрушки, сверкающие гирлянды и прочую новогоднюю чушь.

Янис щелкнул зажигалкой и коротко затянулся. Ему нравилось чувствовать на языке терпкий дым с легким привкусом ментола. Сигарета останавливала время. Вдох — и на какое-то мгновение забывалась царящая вокруг суета. Всего лишь миг. Но он не мог от него отказаться.

Майер подошел к деревянным перилам, снова затянулся и медленно выдохнул. Ветер холодил плечи, но не охлаждал — лишь показывал, как душно и жарко было в помещении. По крайней мере, так Янису казалось. Женская фигура в бежевом пальто вдруг ворвалась в круг света, отбрасываемого фонарями террасы, и снова отступила в полутемную нишу у стены.

Он сразу узнал ее. Первым делом в глаза бросилась пышная шевелюра, хотя волосы были собраны в небрежный пучок. Еще не успев подумать, правильно ли поступает, Янис двинулся к эффектной мелко кудрявой блондинке. Чуть сутулившись, она что-то искала на дне своей сумки и, видимо, отчаявшись найти, тихо выругалась.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — подойдя к ней, но еще оставаясь на приличном расстоянии, спросил он.

Вера, а это несомненно она, выпрямилась и подняла на него глаза. Когда она посмотрела ему в лицо, его поразила сила ее взгляда. Она была красива. Не чертовски, а дьявольски прекрасна. Но совсем не той кукольной прорисованной до мельчайших деталей красотой. Зеленые глаза Веры тревожно вспыхнули. Янис ждал, что она отшатнется или шарахнется, может быть, даже вскрикнет от неожиданности, но она вжикнула молнией на сумке и безнадежно вздохнула:

— Угостите сигаретой?

— Устроит? — Протянул свою пачку.

— Да, вполне. Благодарю.

Сигареты у него были некрепкие, и она взяла одну. Янис любезно помог ей прикурить.

Полыхнул огонек. Вера затянулась, и кончик сигареты рубиново засветился. Она внимательно посмотрела в лицо мужчине. В момент, когда он подошел, в ее голове проигрывался диалог с мужем.

Это надолго? Сева, мы же договаривались. Мне некогда. Я не могу. Почему? Потому что! У меня аттестация, работы по горло. Я уже с ног валюсь. Это для тебя мелочь, а для меня пара часов драгоценного времени, которое я могла