Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видела бы она красочные переливы Имматериума…
Сильно сомневаюсь, что эти несчастные создания развлекут себя музыкой или живописью. Скорее уж чревоугодие и половые извращения. Когда Воинство Стигмат покинет Судьбу, здесь останутся лишь крошечные островки умалишённых, содомитов и людоедов — участь человечества без помощи Истинных Сил.
Голову пронзает настолько острая боль, что останавливаюсь и сгибаюсь в поясе. Никто и ничто не способно вырвать из меня стон, и, кажется, Тёмный Князь хочет стать первым, кому это удалось.
Покоряюсь.
Изо лба прорастает пара рогов. Они выгибаются к самому затылку.
Примерно в это же время — спустя несколько месяцев после начала жертвоприношений — мне сообщают об участи червей, чью надежду украли за миг до спасения. Я и сам успеваю поучаствовать в охоте, хоть это и потребовало отвлечься от проклятого пути.
Ту женщину, которую я отпустил в самом начале, нахожу на космодроме. Зарина убила нескольких слуг и проникла на борт челнока, что собирался отправиться на орбиту с награбленным. Стоит отдать ей должное — не каждый решится на столь отчаянный шаг: прятаться у врага под носом.
Смело.
Безрассудно.
Раздумываю над тем, что из Зарины получилась бы хорошая служанка, может быть, даже воительница, но потом отбрасываю подобную мысль.
Не стоит злить Архитектора Судеб — душа Зарины принадлежит ему. Как первой, так и второй.
Вхожу в трюм. Я знаю, где прячется Зарина. Зарина надеется, что нет. Дарю ей ещё немного надежды. Осматриваю контейнеры, закреплённые металлическими тросами — внутри ящики с взрывчаткой — позволяю перебегать от укрытия к укрытию, а потом направляюсь к выходу. Кажется, даже слышу чужую мысль "спасибо, Бог-Император", а потом двигаюсь так, как этим самым богом-императором даровано всем Ангелам Смерти. В полутьме женщина не разбирает размытых очертаний. Первый выстрел становится последним: пуля бьёт в потолок и разбрасывает искры. Вырываю пистолет, направляю Зарине в лоб, она отшатывается, перевожу ствол на детей.
— Пожалуйста… не надо! — Зарина падает на колени. — Прошу, нет… Нет!
Проделываю аккуратные отверстия в головах и девочки, и мальчика.
— Убийца!
Зарина набрасывается на великана почти вдвое выше и многократно больше, но… Зарина всё-таки набрасывается на великана.
Никаких шансов. Проламываю ей голову рукоятью.
Под алое небо Судьбы я выхожу полностью преображённым.
Кхорн дал мне сил, Нургл укрепил, Слаанеш обратил внимание, а Тзинч сделал так, чтобы я не расставался с любимой книгой.
Моё лицо — страницы, на которых есть ответы на все вопросы.
Кожа — твёрдый переплёт.
Моими бесчисленными глазами на мир смотрят Боги.
Едва слышимый шорох бумаги — их голос.
Отныне и до конца времён, смерти смертей, я, Эздра Книгочей, тёмный апостол Воинства Стигмат — ожившая Книга Лоргара. И я собираюсь поделиться её мудростью со всей галактикой.
Я принесу Истину.
Я принесу Свободу.
Я принесу Слово…
И первозданное пламя.
Зов Долга
1
Нагара — райский мир системы Отарио. Его называют "гранатом в ожерелье Отарио". Называют так не только потому, что Нагара богата полезными ископаемыми, но и благодаря флоре насыщенного красного цвета.
Россыпь островов с бурыми шапками джунглей посреди бесконечной синевы океана — чарующее зрелище. Недаром в мирное время Нагара привлекает столь многих влиятельных людей, пожелавших насладиться живописными и контрастными видами, оценить мягкий и тёплый климат.
Здесь и сейчас Нагара привлекла не влиятельных людей, даже не людей вовсе. И если раньше лишь хищники нарушали тишину в лесах своим рёвом, то теперь о былом спокойствии приходилось только вспоминать.
В пойме реки Ниа шипели летучие змеи. Мерно гудел водопад. Из зарослей сочных пурпурных стеблей на берег реки выбежало маленькое создание, напоминающее клубок шерсти. Оно вытянуло и погрузило хобот в мутную воду.
Чуть выше по течению шевельнулось поваленное "дерево": тёмное, с бледными грибными наростами и коричневым мхом на "коре". Однако ловко маскирующийся хищник не успел накинуться на "клубок шерсти". Безобидного зверька спугнули.
В глубине джунглей родился крик, подкреплённый оглушительной канонадой и безумным боем барабанов.
— В-а-а-а-а-а!
Орки.
Зеленокожие пираты превращали райский мир в пепелище.
Вчера — влажный тропический лес с раскидистыми папоротниками, широкими плаунами и вьющимися лианами. Сегодня сюда пришли орки. Завтра вместо леса — пожарище, вместо деревьев — капища жестоких богов, а невероятное разнообразие животного мира окажется в безразмерных желудках чудовищ или превратится в дым, что потянется в небо и обратит день в ночь.
— В-а-а-а-а-а!
В авангарде наступающей орды — олицетворение мощи орков, их кровавых богов: сильный, но хитрый горканавт; хитрый, но сильный морканавт.
Горканавт походил на скалу. Он едва шевелился. Даже несколько двигателей, снятых с трофейных танков, не могли обеспечить необходимую мощность, чтобы придать горканавту хоть какое-то подобие ускорения.
Горканавт — таран. Пусть он медленный, но с каждым шагом падало ещё одно дерево, каждый выстрел оставлял в земле глубокие воронки.
На покатых плечах этой чудовищной конструкции находилась ударная установка. Барабанщик выбивал безумный ритм и выкрикивал столь же сумасшедший боевой клич:
— В-а-а-а-а-а!
Чужаки вторили:
— В-а-а-а-а-а!
Воздух над зеленокожей ордой плясал как над костром. Из нависших туч время от времени били молнии.
Орки способны победить задолго до начала битвы. Один только вид уничтожающего всё на своём пути воинства вселяет страх в сердца даже храбрейших людей.
Но Империум не просуществовал бы тысячи лет, если бы в нём не было героев, способных бросить вызов всесокрушающей стихии.
— Ополченцы рассеяны, катачанцы перегруппировываются, — вздохнул Родерик. — Все отступают. Сэр… что же здесь делаем мы?!
— Защищаем Гуэльфскую дамбу, — отозвался Роланд. — Это наш долг.
Сэр Роланд, Вольный Клинок и пилот имперского рыцаря типа "Хранитель", отдал нейрокоманду. Человекоподобная боевая машина "Песнь Войны" вскинула громадный цепной меч, салютуя врагам.
Рядом с рыцарями разорвались первые снаряды. В воздух взметнулись гроздья земли, а в реке забили фонтаны.
— Огня не жалеют… чтоб их… — Родерик проскрипел зубами. — При всём уважении, сэр, дело того не стоит. Даже катачанцы отошли!
— Потому что в их жилах, Родерик, течёт иная кровь, — объяснил Роланд. — Мы же с тобой, как и подобает людям нашего происхождения, не отступаем перед трудностями.
— Я не благородный, сэр… вы помните?
— И у тебя есть отличная возможность стяжать славу
