class="p1">Выхода нет.

Но как же тогда отец ходит на работу?

На следующий день ловлю момент и следую за грузной фигурой в светло-зелёные заросли. Ступаю тихо так, чтобы не слышать звука собственных шагов. Сомневаюсь, что отец установил себе слуховой аппарат лучше, чем мой собственный. Вот статуя Зевса-громовержца, а здесь мрачный Аид. Да, я знаю эту дорогу, она никуда не ведёт… но отца нигде нет!

Что за шутки?! Этого не может быть! Какая-то неисправность оптических имплантатов.

Возвращаюсь в дом и провожу диагностику. Нет, всё в порядке…

Кажется, теперь я начинаю понимать значение слова "паранойя". И значение "скуки".

Остаток дня развлекаю себя постановкой "Вечного скитальца". Я дошёл почти до окончания, когда услышал, что отец вернулся.

В виртуальной реальности я создал тюремную камеру, крохотную комнату без окон и дверей, в которой четверо людей едва умещаются.

Главный герой — сухой и замученный человек — из-за смирительной рубашки походит на кокон насекомого, который я нашёл в саду. Только изнеможённое лицо отличает его от белого свёртка. Над ним нависает дородный разгневанный господин и держит героя за грудки. Позади жестокий подручный смотрителя и побледневший доктор с бутылочкой нашатырного спирта в трясущихся руках.

"Ты будешь клеветать на меня? — гневается смотритель. — Смотри же, чего ты добился! Дни твои сочтены! Это конец, ты слышишь? Это твоя гибель!

— Сделайте милость, смотритель, — шепчет герой.

Его лицо искажено из-за страданий. Герой с трудом ловит воздух. Но он всё равно продолжает:

— Заключите меня в третью рубашку… Наденьте еще одну куртку… смотритель… так… будет… э, э, теплее!"

Это произведение повествует о торжестве человеческого духа. Заключённый достиг такого состояния, когда физические травмы и лишения — даже смерть — перестали играть какую-либо роль в его жизни. Гордая душа была свободна от любых оков и перемещалась между временем и пространством.

Но у меня не получается сделать так. Я пытался следовать приведённой в книге методике, но не добился успеха. Понимаю, что это художественная литература, но всё же…

Боже-Император… Бог-Машина… выпустите меня. Я хочу наружу.

Мне одиноко.

Выпустите меня… выпустите меня. Выпустите меня!

— Выпусти меня! — кричу я.

Теперь я догадываюсь, что такое безумие.

— Успокойся, сынок. Ты взволнован и наверняка уже устал сидеть взаперти, но поверь — я делаю это ради твоего же блага.

— Мне плевать! Мне здесь абсолютно нечем заняться!

— Ты выполнил все задания, которые я тебе дал?

— К чёрту уравнения! К чёрту задачи! В их решении нет никакого смысла!

Отец вздыхает. На одно мгновение из-за красного свечения оптических имплантатов я представляю вместо его лица лицо смотрителя из "Вечного скитальца".

— Нет… — смеюсь я. — Гордый дух! Ты не наденешь на меня смирительную рубашку!

Я вдруг понял свою ошибку. Я пытался отыскать выход отсюда не там. Выбрал очевидное решение, когда следовало действовать ещё проще.

Я бегу к линии боскета. Прыгаю в заросли, пытаюсь карабкаться наверх, но тонкие ветви ломаются. Падаю. Встаю и хватаюсь за решётку шпалёр. Гну и металл и ломаю те прутья, которые успели проржаветь.

— Прошу, успокойся, — отец подошёл незаметно.

Но он не останавливает меня.

Через мгновение я понимаю, почему. Я уже наполовину скрылся в зарослях, когда ударился лбом о незримое препятствие. За этой стеной я вижу ту же самую картину: переплетение растений и железа. Но я не могу пробить препятствие, хотя крошил когда-то камни.

Я плачу. Или пытаюсь имитировать плач, потому что никогда до этого не видел и не слышал подобное.

Отец вздрагивает.

Пожалуй, я всё-таки знаю способ обрести свободу.

Подбираю с земли металлический прут и вонзаю себе в глаз.

* * *

"Плохой из меня воспитатель…"

Технодесантник Христос так и остался сидеть в шлеме виртуальной реальности перед старинным когитатором, который занимал львиную долю всего арсенала на борту крейсера "Злой Рок".

"Да и кто из Астартес может похвастать таким умением? Я прочёл множество трудов по педагогике, но сдаётся мне, что без опыта в этом деле ничего не светит.

И всё же… есть некоторый прогресс. На этот раз он не напал на меня. Однако снова решил проблему насилием.

Где же я допускаю ошибку? Допускаю ли я её вообще? Я могу понять его реакцию, но он слишком быстро развивается. И недели не прошло с последнего запуска!

Понизить интеллектуальные возможности? Превратить его в настоящего ребёнка?

Но какой в этом смысл? С созданием такого рода Духов справляются тысячи женщин тысяч миров.

Дать ему человеческий вид? Но как объяснить тогда, почему я его удерживаю? Сам-то ты помнишь, как выглядел, когда был человеком?

Расширить зону исследования? Боже… я и так уже не сплю.

Ввести новых персонажей? Искусственный интеллект для искусственного интеллекта? Да ты и одного создать не можешь…"

— …тос… Христос!

Технодесантник, наконец, уловил, что посторонние звуки — это не шум имитации старинного поместья. Он снял шлем, встал с кресла и повернулся к гостю.

Им оказался инквизитор Немрод Энлил, высокий статный и смуглый мужчина. Немрод лучился здоровьем и добродушием. Однако Христос знал, как всё резко может измениться. Технодесантник сотворил знамение аквилы и поклонился.

"Вечно отвлекают", — подумал он.

Христос вздохнул и подавил нарастающую злобу.

— Пришёл посмотреть, как у тебя идут дела, — сказал Немрод.

— Спасибо за ваше внимание, инквизитор, — Христос не поднимал головы.

Большая часть его сознания всё ещё решала беду с созданием Silica Animus, благо интеллектуальные возможности Астартес позволяли многое.

— Ты уже закончил делать протез?

— Да, мелта-ружьё успешно встроено и прошло испытания. Вы готовы к операции?

Инквизитор едва заметно поёжился.

— Чуть погодя. Пусть станет сюрпризом для моей жены. Как, кстати, поживает подарок для неё?

— Не волнуйтесь, инквизитор. Пусть просьба госпожи Энлил весьма… необычна, но я справлюсь к сроку.

— Придётся поспешить, Христос.

— Что? — технодесантник поднял взгляд.

— Грядёт война.

— Всегда готов, — ответил Христос. — Новый срок?

— Две недели, не больше.

Инквизитор ушёл, оставив технодесантника наедине с мыслями. Вокруг кипела работа, несмотря на позднюю ночь по стандартному терранскому времени. Одни техножрецы со свитой сервиторов ремонтировали доспехи и оружие Караула Смерти, другие при сиянии свечей составляли акты о выполненных работах или списывали невосстановимое оборудование.

"Вот и всё. Как любил повторять магистр: