Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рыцарь весь измазался кровью. Она была липкой, противной.
В голове словно бомба взорвалась. Мир снова стал меркнуть. Роланд ударил себя по щеке, той щеке, что не была разодрана пулей:
— Не смей! Не смей!
Роланд боялся упасть в обморок. Он не знал войны с этой её самой мерзкой стороны. Все былые ранения Роланд встречал с усмешкой, как награду, как отметину и память о славных свершениях.
Дыру в животе Родерика Роланд хотел бы забыть. Рыцарь хотел бы, чтобы больше никто на свете не получил такое ранение.
— Давай… давай же! — взмолился Роланд. — Бог-Император, дай мне сил! Спаси Родерика… хотя бы помоги мне его спасти!
"Повязка. Наложить повязку", — вспомнил рыцарь.
Роланд осторожно прижал к ране тампон, а потом зафиксировал его бинтом.
"Анальгетик".
Роланд покопался в ранце и вытащил на свет уже почти полностью израсходованную упаковку с одноразовыми шприцами. Руки всё ещё дрожали, но, по крайней мере, зрение не подводило. Роланд стянул комбинезон Родерика ещё ниже и ввёл болеутоляющее в мышцу.
Родерик пришёл в себя.
— Было честью служить с вами… сэр, — произнёс он.
Оруженосец посмотрел на рыцаря спокойно, без упрёков и вражды.
Роланд ввёл антибиотики и средство против столбняка. Потом Роланд задумался над тем, как нести Родерика так, чтобы не навредить.
Он поискал в округе, а потом срубил несколько прочных жердей. Порвал собственный комбинезон на лоскуты и собрал хлипкие носилки. Роланд осторожно переложил Родерика на них. Потом схватился за рукоятки и потащил оруженосца подальше от орков, подальше от войны и смерти.
2
Вольные Клинки не добрались в тот день до расположения имперских войск. Ночь они встретили под чистым небом Нагары. Под чистым небом вплоть до полуночи. Потом налетели тучи и начался проливной дождь.
Роланд перенёс Родерика под сень громадного дерева, в толстом — в несколько охватов — стволе которого отыскалась удобная выемка как раз на одного человека.
— Ты как?
Роланд заметил, что Родерик разлепил глаза. Родерик кивнул, а потом ответил полушёпотом:
— Так себе.
— Я отвлекусь? — спросил Роланд. — Надо навес какой-нибудь сделать.
— Конечно, сэр, — слабо улыбнулся Родерик.
Роланда снова била дрожь — после духоты и жары дня капли дождя показались ему студёной водой из горного источника. Однако за работой он немного согрелся. Возведя полог из широких раскидистых листьев, грязный и усталый Роланд сел на промокшую землю рядом с Родериком и положил тому руку на плечо.
— Держись, — сказал Роланд. — Только держись. Я немного передохну… дождь кончится, и мы снова продолжим путь. Я думаю, что уже к утру доберёмся до новой оборонительной линии.
— Спасибо… сэр, — прошептал Родерик.
Роланд хмыкнул:
— Нет… это тебе спасибо. Если бы не ты, я бы уже несколько раз погиб. И можно просто "Роланд".
— Как скажешь… Роланд, — отозвался Родерик.
Оруженосец здорово побледнел, почти побелел, но рыцарь ежесекундно молил Императора, чтобы тот сохранил Родерику жизнь. Роланд запретил себе засыпать, пока не убедится, что раненому товарищу ничего не угрожает.
Прогремел гром. Неподалёку молния разогнала тьму, осветив густую чащу.
— Давай я тебе повязки сменю, — предложил Роланд.
Родерик кивнул.
Роланда стошнило бы вновь, если бы в его желудке ещё что-нибудь оставалось. Он истратил последние ватные тампоны и рулон бинта. На этот раз Роланд выполнил перевязку уже почти профессионально.
— Всё… всё плохо? — спросил Родерик.
— Да нет! Рана паршивая, конечно, но всё будет хорошо! Тот санитар… просто трусливая мразь. А он ведь наверняка клятву давал! Принцип милосердия! Ну что за жалкая, мелочная дрянь. И ради таких вот насекомых мы вчера бились!
Родерик дёрнулся.
— Мне холодно, Роланд. Очень холодно.
Рыцарь наклонился и осторожно обнял оруженосца так, чтобы не потревожить рану. Когда Роланд подобрался ближе, Родерик прошептал:
— Не забывайся, Роланд. Ты же рыцарь. У тебя есть…
— Долг?! — проскрежетал Роланд и отпрянул. — Честь?!
Рыцарь ощутил солёный привкус, кровь ударила в голову.
— Всё дерьмо! И оно никому, кроме нас, не нужно! Каким же я был дураком…
Он помолчал, укладывая разбросанные мысли по полочкам, наводя порядок в больной голове. Потом продолжил:
— Мы — пережиток времени… игрушечные солдатики… прости меня, Родерик.
Глаза намокли. То ли слёзы, то ли виной протекающая крыша.
— Прости меня, Родерик.
Роланд попытался смахнуть сопли, но только размазал их по лицу.
— Я подвёл тебя, друг… я заставил тебя поверить во всю эту чушь… Прости! Прости! Прости…
Роланд вбивал "прости" как гвозди в крышку гроба.
Роланд рыдал.
И снова молния. На мгновение над Вольными Клинками даже вспыхнуло пламя, но оно быстро спало под беспрерывной атакой водной стихии.
Роланд ждал ответа от Родерика, ждал подсказки.
"Скажи, прав ли я?! Правильно ли я думаю?!"
Роланду захотелось схватить Родерика за плечи. Захотелось трясти до тех пор, пока из раны не вывалятся все органы. Дикий, противоестественный порыв, который удалось унять только невероятными усилиями.
Роланд взвыл. Роланд застучал кулаками по своим бедным измученным и больным рёбрам.
— Ближе! — взревел Роланд, озираясь по сторонам. — Сюда! Сюда! Убейте! Убейте меня!
Силы покинули Роланда. Он уткнулся головой в грязь и провалился в сон.
3
— Доброе утро, Роланд, — первые слова, которые рыцарь услышал после пробуждения.
Родерик всё так же был бледен, но теперь улыбался.
— Доброе утро, — Роланд не узнал собственный голос.
Он охрип. Выдавливать слова получалось с большим трудом.
Роланд огляделся.
Всё та же пойма реки Ниа. Коричневый ковёр из увядших листьев. Заросли цвета запёкшейся крови. Кроны деревьев, из-за которых ясный свет Отарио изменялся, становился кровожадным свечением сердца тьмы.
Журчание речки неподалёку. Шипение летучих змей и жужжание насекомых. Никаких громогласных выкриков "в-а-а-а-а-а" или грома пушек.
Спокойствие и безмятежность.
Если бы не ноющий желудок, боль в рёбрах, горле и ответственность за Родерика, Роланд бы остался здесь жить.
Роланд обернулся к Родерику и сказал:
— Ладно… пора идти. Я полон сил и решимости добраться до дома. Уже сегодня мы попадём в госпиталь, Родерик. Нас ждут тёплые ванны и голые медсестрички!
— Голые медсестрички… — повторил, едва шевеля губами, Родерик.
Роланд поплевал на ладони и схватился
