Мне показалось, что у мальчишки в глазах блеснули слёзы.

Я двинулась вперёд ещё немного. Парень не пошевелился, только напрягся.

— Ну-ну, не надо, — я протянула руку и коснулась худой длинной ладони, обнимающей колени. — Не бойся. Ты сейчас уснёшь, и я отвезу тебя в спокойное безопасное место. И никто не станет тебя будить, пока сам не проснёшься. Я тебе обещаю.

— Не врёшь? — почти неслышно уточнил он.

Я покачала головой:

— А оно мне надо? Чего уж проще скрутить тебя. А я помочь хочу.

Я стала легонько и ласково поглаживать его. Он вздрогнул поначалу, но сопротивляться не стал. Я протянула ему левую ладонь:

— Дай руку.

Он послушался и вцепился в мою ладонь сильно и даже немножко больно.

— Когда выспишься, всё станет по-другому, правда. Давай, Ромка, закрывай глаза, а я с тобой посижу…

Парень послушно прикрыл глаза. Я всё гладила его по плечу и чувствовала, как постепенно слабеет его рука, сжимающая мою. Ещё пара минут, и…

И тут сзади ноги загрохотали по металлу. Мальчишка вскинулся, напрягся, схватил меня обеими руками за плечи, повалил на себя, потом перевернул и навалился сверху… Глухой удар, и парень мгновенно обмяк.

— Лёха, блин! Что тебе не стоялось-то?! — заорала я на Алексея, который стащил с меня тело мальчишки.

— Ну, извини, — виновато проговорил Алексей. — Мне показалось, он готов уже.

— Что значит «показалось»?! А я тут для чего?! Стоял бы и ждал, пока я не скажу! Зачем вот так, ни за что, на пустом месте?! — прошипела я, вставая.

Алексей с напарником склонились над мальчишкой.

— Да живой он, — сказал Лёха. — Ну, будет шишка на затылке. Делов-то.

— Я ему обещала!..

— Ладка, не дури, — вздохнул Алексей. — Мало ли, кому ты что обещала… И вообще, хватит разговоров. Мы ещё дело не закончили. Как спускать будем? Может, брезент принести?

— Да не надо, пожалуй, — задумчиво проговорил Лёхин напарник. То ли Петя, то ли Федя, этого новенького я совсем не знала. — В нём килограммов шестьдесят, вряд ли больше. Я его так сволоку.

— Ну, давай, — согласился Лёха. — На поворотах только осторожней, а то голову ему о стену разнесёшь.

То ли Петя, то ли Федя взвалил мальчика на плечо, подбросил, укладывая поудобнее, и полез со своей ношей в ближайшее чердачное окно.

— Ну, что ты на меня волком смотришь? — укоризненно спросил Алексей, когда я взглянула на него.

— Он уснул бы через минуту!

Алексей только устало отмахнулся:

— Ай, брось. Всё равно он потом и не вспомнит, что было, где было, с кем было… Сейчас закинем его по адресу, и всё, можно закрыть заказ и вахту сдать.

— По какому адресу?

— Ну, как по какому? — пожал плечами Лёха. — К заказчику, в пансионат. Точнее, в санаторий закрытый, откуда этот кадр дёру дал.

— Нет уж. Никаких заказчиков и никаких пансионатов! Везём его к Эрику.

— Ага, ага, — покивал Алексей. — Ты ещё тут покомандуй.

Вот здесь Лёха со своим сарказмом был в тему. Ему не полагалось делать ничего, помимо того, что приказано. А приказано было выполнить частный заказ и отловить беглеца. И приказ ему отдавала не я.

Я вытащила телефон и набрала Эрика. Когда дядя ответил, я описала ему наш рейд коротко, но в красках.

— И что ты предлагаешь? — без энтузиазма уточнил Эрик.

— Я везу его к тебе.

— Почему?

— Потому что нельзя его возвращать туда, где его держали.

— Лада, я знаю, что ты весь свет готова пожалеть, но давай как-нибудь пореже, а? Через два раза на третий хотя бы… У меня мест нет.

— Эрик, я обещала ему помочь!

— У меня подвал не резиновый.

— Эрик, он совсем сопливый ещё. А его там кололи, и похоже ментолином.

— Оу… — отозвался Эрик. — Ты уверена?

— Насчёт ментолина — не гарантирую, но пацана до полусмерти залечили.

— Ладно, я сам разберусь. Вези… Скажи старшему группы, чтобы заказ держал открытым.

Я убрала телефон и повернулась к Алексею:

— Парня везём к Эрику. Заказ не закрывай.

Алексей только воздел руки и возвёл глаза к небу.

— Вот почему, Ладка, как только ты идёшь со мной, так ни одно дело нормально не заканчивается?

— Не знаю. Совпадение.

— Кому совпадение, а кто опять мимо премии, — проворчал Лёха себе под нос. — Ладно, давай в машину.

Я пошла к чердачному окну, Алексей поплёлся за мной.

Мы влезли на чердак, спустились на лестницу, и я поскакала вниз, держа руку на перилах и заглядывая в почти бездонный лестничный пролёт, завивающийся спиралью.

— Эх, Ладка, чокнутая ты девица, но я тебя всё равно люблю! — провозгласил Лёха позади меня.

— Что тебя опять на любовь разобрало? На мой зад пялишься?

— Я не пялюсь, я любуюсь… И вообще, может, всё-таки выйдешь за меня?

— Ага, счас, бегу уже.

— Что ж так?

Лёха любил такой безобидный трёп, но он меня только в невинной нежной юности забавлял, теперь утомляет. И я буркнула, чтобы отвязаться:

— Я тебе сто раз говорила: ты не в моём вкусе.

— Ну вот, всегда так… — притворно заныл он.

Сил моих нет… Мы с ним знаем друг друга лет сто. Восемь, если точно. Мужику уже под сорок, а он всё дурачится и, что особенно раздражает, не меняет пластинку.

Я резко остановилась и повернулась к нему.

— Слушай, Лёш, а ты никогда не думал, а что будет, если я вдруг соглашусь?

— На что? — удивился он.

— Замуж.

Я сделала пару шагов и, даже стоя на ступеньку ниже, оказалась вровень с ним, глаза в глаза.

— Ну, что замолк? Страшно?

Алексей усмехнулся и покачал головой.

— Пошутить нельзя? — спросил он со вздохом.

— Я выросла для таких шуток, если ты не заметил.

Мы снова двинулись вниз, я впереди, Алексей за мной. Больше он не проронил ни слова.

Тонкие пальцы Эрика осторожно раздвинули веки мальчишки, и свет фонарика ударил в застывший зрачок. Через пару секунд Эрик задумчиво хмыкнул, выключил фонарик и повернулся к портативному анализатору, что стоял на столике. Из приёмной щели прибора торчал кончик полоски с образцом крови. Эрик посмотрел параметры сначала в одном режиме, переключил на другой, снова обратно, потом с недовольной гримасой выключил прибор.