– Ими занималось Пятое управление, – добродушно поправил егоДронго.

– Им все равно. Сейчас другие времена. Кажется, ты любишьцитировать Лоуэлла, который говорил, что не меняются только «дураки ипокойники». Я не хочу быть ни тем, ни другим.

– Там есть продолжение фразы: «…и немногие порядочные люди…

– …которых с каждым днем становится все меньше и меньше», –закончил фразу Вейдеманис. – Я тебе так скажу. Ты у нас главный мозг. Мы сКружковым только твои помощники…

– Напарники…

– Помощники, которые готовы выполнять свои поручения. Как тырешишь, так и будет. Если считаешь, что не нужно встречаться с Архиповым,значит, пошлем его к черту. Если считаешь, что лучше встретиться с этим врачомиз хосписа, давай встретимся с ним. В конце концов, ты уже заработал столькоденег для всех нас, что имеешь право решать, с кем тебе встречаться или невстречаться.

– Будем считать, что во мне проснулась честь профессионала,– пробормотал Дронго. – Я думаю, будет правильно, если мы сообщим Архипову, чтоя еще не прилетел. В конце концов, он хватается за нас как за последний шанспомочь своему сыну. А пользоваться такой возможностью, чтобы получить у негоденьги даже на эту поездку, мне кажется непорядочным. Помнишь у Окуджавы:«Чувство собственного достоинства – удивительный элемент. Нарабатываетсягодами, а теряется в момент».

– Столько лет тебя знаю и каждый раз удивляюсь, – усмехнулсяВейдеманис. – Кто в наше время говорит о чести, собственном достоинстве иливообще употребляет такое слово, как «порядочность». Кому это интересно? Тырискуешь остаться последним романтиком среди детективов. Тебя уже давно нужносдать в музей и показывать как удивительный раритет.

– Без лести, – погрозил ему пальцем Дронго. – Еще одно слово– и я соглашусь встретиться с Архиповым. В конце концов, он тоже несчастныйчеловек, которому нужно помочь. Но помочь ему должны не детективы и не частныеэксперты, а профессиональные адвокаты. Пусть пригласит опытных юристов из СШАили Франции.

– Адвокат из Америки обойдется ему в несколько миллионовдолларов, – меланхолично заметил Вейдеманис, – твои услуги были бы дешевле.

– Пусть не экономит. Посоветуй ему сделать это немедленно.Речь идет о судьбе его сына. А мы с тобой встретимся с главным врачом этогохосписа. Ты знаешь, что такое «хоспис»?

– Примерно представляю. Когда у меня обнаружилионкологическое заболевание, я был уверен, что закончу свои дни именно в такомзаведении. У моей семьи не было тогда денег даже на лечение меня от ангины.Если бы ты тогда не спас меня…

– Второе предупреждение. Ты приехал за мной в аэропорт,чтобы всю дорогу вспоминать о моем величии? Давай навсегда закроем эту тему. Тыспас себя сам. И сам сумел выжить вопреки всему, вопреки прогнозам врачей. Ну,и удачная операция, которую тебе сделали, она прежде всего сыграла свою роль.Поэтому благодари врачей, а не меня. А хоспис – действительно страшная штука,даже думать об этом учреждении страшно. Место, где доживают свои дни безнадежнобольные люди. Можно придумывать массу всяких удобных выражений, но это именнотакое заведение. И любой врач, который там работает, почти герой, а пациентыдолжны иметь своеобразное мужество. Ведь все мы так или иначе приговорены ксмерти. Только у некоторых есть отсрочка в двадцать, тридцать, пятьдесят, дажедевяносто лет. А у некоторых срок исчисляется днями или неделями. Вот и всяразница.

– Ты вернулся каким-то странным, – заметил Вейдеманис. –Что-нибудь случилось?

– Нет. Просто с годами я начинаю задумываться и о смысленашего существования, и о бренности наших усилий. Столько лет занимаюсьпоисками всякого рода мерзавцев и проходимцев и каждый раз удивляюсь, что ихколичество растет пропорционально росту человечества. Как будто есть некийзаданный процент отрицательных персонажей, который не меняется. И не зависит ниот развития технологий, ни от расцвета науки. Как процент красивых женщин,гениев или кретинов, так и процент мерзавцев. Пропорции остаются одинаковыми.Может, в этом заложен какой-то смысл? Некая стабилизирующая цивилизацию формаотношений? Как в живой природе, где есть хищники и есть жертвы. Кажется,хищников даже иногда называют «санитарами природы» – они уничтожают слабых ибольных. Может, и в нашем обществе действуют те же законы? Только там природасама выступает в роли регулятора, а здесь получается, что мы с тобой невольновыступаем некими «регуляторами» цивилизации?

– Тогда давай поменяем профессию и станем адвокатами, –предложил Эдгар, – и будем защищать преступников. Ты считаешь, что будет лучше,если ты перестанешь разоблачать их?

– В твоих словах чувствуется некоторое пренебрежение кадвокатам. А это ведь самая выдающаяся форма человеческих отношений, какуютолько выработала наша цивилизация. Возможность предоставить человекупрофессиональную защиту от государства, от государственного обвинителя всудебном поединке – это безусловное достижение нашего мира. А насчет«регуляторов» я думаю, что, создав нас непохожими на других живых существ, Богили природа разрешили нам создавать и некие правила внутри своих коллективов,которые не должны нарушаться ни при каких обстоятельствах. Когда тебе долженпозвонить этот врач?

– Сегодня вечером.

– В таком случае давай с ним встретимся. Часов в восемь, еслион сумеет приехать к этому времени. И будет лучше, если мы поговорим в нашемофисе, а не у меня дома.

– Мы так и сделаем, – согласился Вейдеманис. – Я думал, чтоты захочешь сегодня отдохнуть…

– Со мной не каждый день хочет встретиться главный врач изхосписа, – напомнил Дронго. – А насчет Архипова… Ты знаешь, я подумал, чтонеприлично отказывать человеку только потому, что у него много денег и онупустил своего сына. Таким образом сказывается наше предубеждение ко всембогатым людям. Это уже такой советский неизлечимый синдром, все богатые –однозначно жулики.

– Можно подумать, что ты знаешь честных миллионеров в бывшемСоветском Союзе, – пробормотал Вейдеманис.

– Вот-вот. Я же говорю, что это советский синдром «недобитыхинтеллигентов». Хотя какой ты интеллигент. Они бы тебе и руки не подали в тевремена. Ведь ты был офицером такой ненавистной организации. А ты еще жалуешьсяна своих мирных латышей. Давай сделаем так. Я сам позвоню Архипову и постараюсьтактично объяснить ему, что там нужен хороший адвокат, а не частный детектив. Имоя поездка не принесет такой пользы, как работа профессионального адвоката.

– Он решит, что ты сумасшедший, отказываешься от егопредложения.

– Он решит, что я порядочный человек, – возразил Дронго, –и, как бизнесмен, поймет, что я пытаюсь сохранить его деньги.

– Поступай как знаешь, – кивнул Эдгар. – Значит, сегодня ввосемь часов вечера мы будем ждать Степанцева у себя?