волнами

24 Увлек дремучий лес и пастырей с стадами;

Во внутренности жертв священный взор жрецов

Читал лишь бедствия и грозный гнев богов;

В кровавые струи потоки обращались;

28 Волки, ревущие средь стогн,[7] во мгле скитались;

Мы зрели в ясный день и молнию, и гром,

И страшную звезду с пылающим хвостом.

И так вторицею орлы дрались с орлами.

32 В полях Филипповых под теми ж знаменами

Родные меж собой сражались вновь полки,

И в битве падал брат от братниной руки.

Двукраты рок велел, чтоб римские дружины

36 Питали кровию фракийские долины.[8]

Быть может, некогда в обширных сих полях,

Где наших воинов лежит бездушный прах,

Спокойный селянин тяжелой бороною

40 Ударит в шлем пустой — и трепетной рукою

Поднимет ржавый щит, затупленный булат, —

И кости под его стопами загремят.

К ДРУЗЬЯМ НА НОВЫЙ ГОД[9]

Друзья! настал и новый год!

Забудьте старые печали,

И скорби дни, и дни забот,

4 И все, чем радость убивали;

Но не забудьте ясных дней,

Забав, веселий легкокрылых,

Златых часов, для сердца милых,

8 И старых, искренних друзей.

Живите новым в новый год,

Покиньте старые мечтанья

И все, что счастья не дает,

12 А лишь одни родит желанья!

По-прежнему в год новый сей

Любите муз и песен сладость,

Любите шутки, игры, радость

16 И старых, искренних друзей.

Друзья! встречайте новый год

В кругу родных, среди свободы:

Пусть он для вас, друзья, течет,

20 Как детства счастливые годы.

Но средь Петропольских затей

Не забывайте звуков лирных,

Занятий сладостных и мирных,

24 И старых, искренних друзей.

ВЕТОЧКА[10]

В бесценный час уединенья,

Когда пустынною тропой

С живым восторгом упоенья

Ты бродишь с милою мечтой

5 В тени дубравы молчаливой, —

Видал ли ты, как ветр игривой

Младую веточку сорвет?

Родной кустарник оставляя,

Она виется, упадая

10 На зеркало ручейных вод,

И, новый житель влаги чистой,

С потоком плыть принуждена,

То над струею серебристой

Спокойно носится она,

15 То вдруг пред взором исчезает

И кроется на дне ручья;

Плывет — все новое встречает,

Все незнакомые края:

Усеян нежными цветами

20 Здесь улыбающийся брег,

А там пустыни, вечный снег

Иль горы с грозными скалами.

Так далей веточка плывет

И путь неверный свой свершает,

25 Пока она не утопает

В пучине беспредельных вод.

Вот наша жизнь! — так к верной цеди

Необоримою волной

Поток нас всех от колыбели

30 Влечет до двери гробовой.

ПЕРВЫЙ ОТРЫВОК ИЗ НЕОКОНЧЕННОЙ ПОЭМЫ[11]

Шуми, Осетр! Твой брег украшен

Делами славной старины;

Ты роешь камни мшистых башен

И древней твердыя стены,

5 Обросшей давнею травою.

Но кто над светлою рекою

Разбросил груды кирпичей,

Остатки древних укреплений,

Развалины минувших дней?

10 Иль для грядущих поколений

Как памятник стоят оне

Воинских, громких приключений?

Так, — брань пылала в сей стране;

Но бранных нет уже: могила

15 Могучих с слабыми сравнила.

На поле битв — глубокий сон.

Прошло победы ликованье,

Умолкнул побежденных стон;

Одно лишь темное преданье

20 Вещает о делах веков

И веет вкруг немых гробов.

Взгляни, как повое светило,

Грозя пылающим хвостом,

Поля рязански озарило

25 Зловещим пурпурным лучом.

Небесный свод от метеора

Багровым заревом горит.

Толпа средь княжеского двора

Растет, теснится и шумит;

30 Младые старцев окружают

И жадно ловят их слова:

Несется разная молва.

Из них иные предвещают

Войну кровавую иль глад;

35 Другие даже говорят,

Что скоро, к ужасу вселенной,

Раздастся звук трубы священной

И с пламенным мечом в руках

Промчится ангел истребленья.

40 На лицах суеверный страх,

И с хладным трепетом смятенья

Власы поднялись на челах.

ВТОРОЙ ОТРЫВОК ИЗ НЕОКОНЧЕННОЙ ПОЭМЫ[12]

Средь терема, в покое темном,

Под сводом мрачным и огромным,

Где тускло, меж столбов, мелькал

Светильник бледный, одинокий,

5 И слабым светом озарял

И лики стен, и свод высокий

С изображеньями святых, —

Князь Федор, окружен толпою

Бояр и братьев молодых.

10 Но нет веселия меж них:

В борьбе с тревогою немою,

Глубокой думою томясь,

На длань склонился юный князь,

И на челе его прекрасном

15 Блуждали мысли, как весной

Блуждают тучи в небе ясном.

За часом длился час, другой;

Князья, бояре все молчали —

Лишь чаши звонкие стучали

20 И в них шипел кипящий мед.

Но мед, сердец славянских радость,

Душа пиров и враг забот,

Для князя потерял всю сладость,

И Федор без отрады пьет.

25 В нем сердце к радости остыло:

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Ты улетел, восторг счастливый,

И вы, прелестные мечты,

Весенней жизни красоты,

Ах! вы увяли, как средь нивы

30 На миг блеснувшие цветы!

Зачем, зачем тоске унылой

Младое сердце он отдал?

Давно ли он с супругой милой

Одну лишь радость в жизни знал?

35 Бывало, братья удалые

Сбирались шумною толпой:

Меж них младая Евпраксия

Была веселости душой,

И час вечернего досуга

40 В беседе дружеского круга,

Как чистый, быстрый миг, летел.

ПЕСНЬ КОЛЬМЫ[13]