«Рождественская фея» была забавной. Маленькая, откормленнаяи самоуверенная, как кошка. Нос пуговкой, шапочка набекрень, губы подведеныпомадой того конфетно-розового цвета, который так мил сердцам «девушек засемьдесят». Хотя кто в современном мире знает, как должны выглядеть настоящиефеи? Почувствовав, что одержала победу, она придвинулась ближе и сложила ручкина груди, словно предчувствуя, что история будет особенной.

– Со мной случилась ужасная вещь, – шепотомсказала Лиза, наклонившись к ней. – Сегодня утром я поняла, что разлюбиласобственного мужа.

При слове «муж» старушка пискнула, как хомяк в кулаке, и вглазах ее загорелся свирепый огонь. У нее была сумасбродная личная жизнь,отмеченная тремя браками, каждый из которых закончился Помпеей.

По странной прихоти судьбы все три ее супруга оказалисьсатрапами, что сделало ее на старости лет одной из самых революционнонастроенных представительниц слабого пола. На поверку весь ее жизненный опытбыл кособоким, как избушка лесника, о чем она, разумеется, не догадывалась. Ещене вникнув в суть дела, она уже готова была сформулировать стратегию и тактикувойны. Муж! Нелюбимый муж подлежал истреблению, как туркестанский таракан,проникший на кухню.

– Он уже давно живет своей собственной жизнью, –продолжала Лиза, лихорадочно вращая пуговицу расстегнутого пальто. – Я унего – тыл, понимаете? Окопная линия, за которой можно зализать раны, сменитьгрязную одежду на чистую и отоспаться. Когда он врет, мне делается больно воттут. – Она ткнула рукой не то в сердце, не то в диафрагму, хотя было ясно,что эта боль не имеет никакого отношения к физиологии.

– Он вам изменяет? – в лоб спросила старушка.

– До сегодняшнего дня я думала, что – нет. По субботаму нас был секс…

– Договорные постельные отношения? – уточниластарушенция. – Самое мерзкое изобретение человечества. А что случилосьсегодня?

– Сегодня? – переспросила Лиза страннымголосом. – Сегодня нелегкая понесла меня к нему на работу.

Лиза редко появлялась в офисе мужа – только в случае крайнейнеобходимости. Сегодня как раз был такой случай: она собралась с подругами втеатр, а Руслан забыл дома ключи. Его сотовый телефон не отвечал, а рабочий былперманентно занят.

Толстощекий тип, втиснувшийся вместе с Лизой в вагон метро,порвал ей колготки углом своего портфеля. Когда она возмущенно обернулась кнему, он чавкнул ей в лицо жевательной резинкой и принял скорбный вид.Требовать сатисфакции было бессмысленно. Купив в переходе новую пару колготок иприкрывая сумочкой дорожку спущенных петель, Лиза быстро шла по улице.

Не иначе как по заказу восторженных детишек, город кпразднику завалило снегом так, что впору было ездить на санях. Паркующиесяавтомобили мягко втыкались мордами в сугробы и сразу же слепли. На скамье подкрышей автобусной остановки сидел осоловелый кот и удивлялся погоде.

На входе в здание компании, в которой ее муж считалсябольшой шишкой, стояли целых четыре охранника. Они выглядели похожими, какспички в коробке, а лица их были слеплены кое-как и напоминали морды Горгулийна соборе Парижской Богоматери. Складывалось впечатление, что они стерегут непроизводственный концерн, а секретный военный космодром. Лизу они знали в лицо,кроме того, у нее был постоянный пропуск, что позволяло ей не тратить время напроверку.

Лиза шагнула в лифт и нажала на кнопку последнего этажа,мимоходом подумав, что шишки всегда забираются на самый верх. Вероятно, этожелание раскинуть крылья над целым миром. Или наверху просто воздух чище.Вместе с ней в кабину вошла крепко надушенная девица лет тридцати. Она былатощей, как бродячая кошка, но зато имела бюст, яростно тащивший ее к земле. Всюдорогу девица косилась на Лизу и выпячивала губки. Когда лифт, дзенькнув,остановился, девица вышла первой и двинулась по коридору, думая, что покачиваетбедрами, а на самом деле извиваясь, как червяк. На середине пути она оглянуласьи просветила Лизу насквозь своими глазами-рентгенами, в которые наверняка быливставлены цветные линзы – такими они казались ядовито-зелеными.

Прежде чем идти в кабинет мужа, Лиза вознамерилась переодетьколготки. Именно с этой целью она и свернула в маленький коридор, где находилсятуалет. Всем известно, что дамская комната – это место, где разбиваются сердца.Сюда прибегают рыдать после увольнения, материть начальников и проделыватьтесты на беременность. В настоящий момент здесь громким шепотом обсуждалисоперниц две дамочки с ногтями такой длины, что их вполне можно былорассматривать как холодное оружие. Соперницами они считали всех, включаяуборщицу, видевшую живьем еще товарища Кирова.

Лиза зашла в кабинку и подняла ручку вверх. Она никогда неумела запирать эти новомодные замки, которые самозащелкивались исаморасщелкивались в совершенно неподходящее время. Несмотря на то что втуалете было довольно чисто, ставить вещи на унитаз ей не хотелось, поэтому онаповесила на имевшийся в наличии крючок сначала пальто, а потом и свою поклажу.Места для манипуляций с колготками осталось совсем немного. По-хорошему, ейследовало бы сначала зайти к мужу, снять верхнюю одежду, а уж потомотправляться в туалет. Или вообще сменить колготки у него в кабинете. Однакомуж мог быть не один – это раз. А два – это то, что она с утра не уделиладолжного внимания своему гардеробу. Ходить мимо десятков пар жадных глаз,одетой во что попало, казалось ей неправильным. Репутация жены шефа не можетбыть запятнана кофточкой сомнительного происхождения. Так что приходилосьтерпеть неудобства. Пока Лиза доставала из сумки полиэтиленовый пакет ираскладывала его на полу вместо коврика, потом расстегивала сапоги и устраивалаих так, чтобы они не свалились в сомнительную лужу, она вспотела, как мышь подметлой. Любительницы обсуждать соперниц тем временем ушли, а их место занялидве другие девушки, желавшие пошептаться.

Лиза сначала вовсе не прислушивалась к их тарахтению, потомучто стояла на одной ноге и, пыхтя, натягивала на себя лайкру. Колготкиоказались с утягивающим эффектом, поэтому влезть в них оказалось не так-топросто. Внезапно ее внимание привлекло имя мужа, сказанное полузадушеннымшепотом:

– А потом Руслан Борисович сказал, что ему надоели ееистерики и что между ними все кончено.

Лиза замерла, стоя одной босой ногой на пакете и опаснокачаясь из стороны в сторону.

– А Вероника ответила, что знает, из-за кого он еебросает, и что он еще пожалеет, потому что эта тощая Виола – подколодная змея!И глаза у нее зеленые, как у гадюки.

Потрясенная до глубины души Лиза поняла, что этот голоспринадлежит секретарше мужа, Жанне, с которой она редко виделась, заточастенько разговаривала по телефону. У девчонки был едва заметный среднерусскийговорок, придававший ее речи определенную прелесть.

– Я-то стою с подносом в руках, потому что если вдругиз кабинета кто выскочит, у меня отмазка есть. А эта ведьма все не уходит.Жутко ее разозлило, что Руслан Борисович ее так быстро в отставку отправил.