Но дым этот был ядовито-зелёного цвета!

И окна в домике уже не горели жёлтым светом, а печально чернели. А снежная баба хоть и стояла там же, но голова её оказалась на месте туловища – второго кома, а туловище – на голове. Нос-морковка и кастрюля вообще пропали.

– Ах! – вздрогнула Нина. – Там что-то случилось!

– И кажется, что-то скверное!.. – добавила Дуся. – Смотри-ка!

Из-за угла домика кто-то быстро выглянул одним глазом и тут же скрылся. Так быстро, что невозможно было рассмотреть, человек это или зверь. Причём таинственный кто-то пристально посмотрел именно на девочку и обезьянку. Пристально и, как Нине показалось, очень ехидно. Вроде бы даже в это время послышался какой-то издевательский смешок: «Хе-хе-хе!»

Больше голова таинственного незнакомца не показывалась. Но зато из-за угла дома несколько раз мелькнул…

– Хвост!!! – завопила Дуся. – Точно, чей-то хвост!

А ядовитый зелёный дым из трубы на крыше уже не вился, а валил клубами.

– Господин Морозини! – бросилась Нина к старичку. – Николай Иванович! В шаре – беда какая-то!

– Правда? – удивился продавец новогодних игрушек из-под своего шарфа. – Я, знаете ли, никаких перемен не вижу – всё как было, тихо и поэтично.

– Да нет же! Не тихо и не поэтично, а всё кувырком и кастрюля пропала!

– И морковка! – уточнила обезьянка Дуся. – И издевается кто-то!

Тут господин Морозини откашлялся, поёжился и торжественно произнёс:

– Похоже, мои юные друзья, этот шар должен принадлежать именно вам!..

В другое время Нина и Дуся очень бы обрадовались такому сообщению, но сейчас их больше интересовало то, что происходило в их собственном чудесном стеклянном шаре.

– И, знаете ли, – продолжал господин Морозини, и голос его стал вдруг гулким, – вы – только вы и больше никто! – можете войти в свой шар и узнать, что там произошло. И помочь. Если, конечно, захотите.

– Я хочу! – хором выпалили девочка и обезьянка.

– Тогда надо как следует встряхнуть шар и произнести волшебные слова, – сказал продавец своим обыкновенным тихим, вкрадчивым голосом. – А чтобы вернуться обратно, надо просто повторить их.

– А вы знаете эти слова? – спросила Нина.

– Скорей скажите нам! – нетерпеливо крикнула Дуся.

– Конечно скажу. Но сначала запомните: там, внутри, могут быть опасности! И вы даже не сможете никого позвать на помощь!

– Так по мобильному всегда можно позвонить! – с надеждой сказала Дуся.

– Нельзя. В стеклянном шаре мобильные телефоны и прочие электронные устройства не работают… А ещё вы можете остаться там насовсем, если забудете заклинание или скажете его кому-нибудь другому.

– Мы… не забудем… – неуверенно пробормотала Дуся, оглядываясь на Нину.

У Дуси вдруг мгновенно вылетело из головы, что она не маленькая, и ей стало страшновато.

– И никому не скажем! – отчеканила Нина.

– Ну что ж, запоминайте наизусть, потому что записывать волшебные слова нельзя – вдруг кто-нибудь заглянет в эту запись!

Господин Морозини взмахнул рукой в варежке и торжественно произнёс:

– БОПСИ! ДОПСИ! ПУМ!

Тогда Нина, не раздумывая, встряхнула шар, и они с Дусей почти вместе громко повторили:

– БОПСИ! ДОПСИ! ПУМ!

И тут на них обрушился такой снегопад, что вокруг стало ничего не видно и не слышно.

Когда снежные хлопья улеглись, девочка и обезьянка осмотрелись.

На ясном ночном небе сияла полная Луна. Они оказались возле невысокого забора, за которым стоял дом. Тот самый, из шара, с покалеченной снежной бабой возле крылечка. Из трубы валил тёмно-зелёный дым.

Хотя только что закончился снегопад, никаких следов снега на одежде Нины и рыжей шерсти Дуси не было.

Нина отворила калитку, и путешественницы осторожно двинулись через занесённый снегом двор прямо к домику. У самого крылечка они замерли на месте.

– Ну что, войдём? – робко прошептала девочка.

– Войдём, – ещё тише ответила обезьянка. – Конечно войдём… А может, сначала снежную бабу починим?

– Конечно починим! – обрадовалась Нина и ринулась на помощь снежной бабе.

Комья были большие и тяжёлые. Нина с Дусей, кряхтя, с трудом поменяли их местами, как следует. Обезьянка подобрала валявшуюся тут же лыжную палку и вложила в снежную руку.

Нина огляделась и вытащила из сугроба морковку:

– А вот и нос!

Девочке показалось, что снежная баба довольно улыбнулась.

– А кастрюли нигде не видно! – развела руками обезьянка. – Может, она в доме?

– Сейчас войдём и посмотрим. Хватит уже бояться!

Дверь в дом была не заперта, и подружки осторожно переступили порог.

Внутри царил полумрак. В лунном свете, который пробивался через замёрзшие окошки, Нина и Дуся увидели невероятный беспорядок. Стол был перевёрнут, стулья опрокинуты, пол усыпан осколками стекла и черепками разбитой посуды.

В печи горел фиолетовый огонь, и комната постепенно наполнялась едким зелёным дымом, от которого щипало в глазах и тяжело дышалось.

Нина вскрикнула: она заметила сидящего в углу мальчика в распахнутой шубе, старинном кафтане, камзоле и высоких сапогах-ботфортах.

– Здравствуйте! – сказала Нина.

Но мальчик не ответил. Глаза его были закрыты, спутанные длинные волосы падали на лицо.

– Наверное, надышался дыма, – вздохнула Дуся.

– Сейчас ведь и мы надышимся!.. – Нина подскочила к окошку и распахнула его.

– Да этот мальчик связан! – присмотрелась Дуся.

Обезьянка ловко справилась с узлами длинной верёвки, а Нина сильно потрясла незнакомца за плечи и слегка похлопала его по щекам.