Ривянин выпрямился. Быстро перехватил меч под левую руку, аправой, выставив ее в сторону стражников, начертил в воздухе сложный знак.Сверкнули набивки, которыми были густо покрыты длинные, по самые локти, манжетыкожаной куртки.

Стражники моментально отступили, заслоняя лица предплечьями.Кто-то из гостей вскочил, другой помчался к двери. Женщина снова завопила.Дико, пронзительно.

– Сам пойду, – повторил незнакомец звучнымметаллическим голосом. – А вы трое – впереди. Ведите к ипату. Я дороги незнаю.

– Да, господин, – пробормотал стражник, опустивголову, и, робко озираясь, двинулся к выходу. Двое других, пятясь, вышлиследом. Незнакомец, убрав меч в ножны, а кинжал за голенище, пошел за ними.Когда они проходили мимо столов, гости прикрывали лица полами курток.

Велерад, ипат Вызимы, почесал подбородок и задумался. Он небыл ни суеверен, ни трусоват, но перспектива остаться один на один сбелоголовым его не прельщала. Наконец он решился.

– Выйдите, – приказал стражникам. – А тысадись. Нет, не тут. Туда, подальше, если не возражаешь.

Незнакомец присел. При нем уже не было ни меча, ни черногоплаща.

– Слушаю, – сказал Велерад, поигрывая тяжелойбулавой, лежащей на столе. – Я Велерад, ипат, то бишь – градоправительВызимы. Что скажешь, милсдарь разбойник, прежде чем отправиться в яму? Троеубитых, попытка навести порчу – недурственно, вовсе недурственно. За такиештучки у нас в Вызиме сажают на кол. Но я – человек справедливый, сначала выслушаю.Говори.

Ривянин расстегнул куртку, извлек из-под нее свиток из белойкозловой кожи.

– Это вы на дорогах по трактирам приколачиваете, –сказал он тихо. – То, что тут написано, правда?

– А, – буркнул Велерад, глядя на вытравленные накоже руны. – Вон оно дело-то какое. Как же я сразу-то не сообразил. Ну да,правда. Самая что ни на есть правдивая правда. Подписано: Фольтест, король,владыка Темерии, Понтара и Махакама. Ну а коли подписано, стало быть, правда.Но руны рунами, а закон законом. Людей убивать не позволю! Усек?

Ривянин кивнул, – понял, мол. Велерад гневно засопел.

– Знак ведьмачий при тебе?

Незнакомец снова полез за полу куртки, вытащил круглыймедальон на серебряной цепочке. На медальоне была изображена ощерившаяся волчьяморда.

– Как звать-то? Мне воще-то все равно как, спрашиваю неиз любопытства, а для облегчения беседы.

– Геральт.

– Геральт так Геральт. Судя по выговору – из Ривии?

– Из Ривии.

– Так. Знаешь что, Геральт? Об этом, – Велерадхлопнул ладонью по козловой шкуре, – забудь. Выкинь из головы. Это делосерьезное. Многие пробовали. Это, брат, не то что пару-другую голодранцевприкончить.

– Знаю. Это моя профессия, милсдарь ипат. Написано: тритысячи оренов награды.

– Три тысячи, – выпятил губы Велерад. – Ипринцесса в придачу, как людишки болтают, хоть этого милостивый Фольтест ненаписал.

– Принцесса мне ни к чему, – спокойно сказалГеральт. Он сидел неподвижно, положив руки на колени. – Написано: тритысячи.

– Ну, времена, – вздохнул градоправитель. –Ну и паршивые же пошли времена! Еще двадцать лет назад кто бы подумал, даже попьянке, что такие профессии появятся? Ведьмаки! Странствующие убийцывасилисков! Ходящие, словно точильщики, по домам истребители драконов итопляков. Геральт? В твоем цехе, ведьмаковском, пиво пить дозволено?

– Вполне!

Велерад хлопнул в ладоши и крикнул:

– Пива! А ты, Геральт, садись поближе. Чего уж там.

Пиво было холодное и пенистое.

– Ну, говорю, времена настали, – снова затянулВелерад, прихлебывая из кружки. – Дерьма всякого развелось. В Махакаме, вгорах, нечисть кишмя кишит. По лесам раньше волки выли, а нынче, понимаешь,упыри, боровики всякие, куда ни плюнь – оборотень или какая другая зараза. Поселам русалки да нищенки детей умыкают, уже на сотни счет пошел. Хвори, о какихраньше никто и слыхом не слыхивал. Прям волосы дыбом встают. Ну и еще это вот,для комплекта! – Он толкнул свиток по столу. – Неудивительно,Геральт, что на вас такой спрос.

– Это, градоправитель, королевское обращение, –поднял голову Геральт. – Подробности знаете?

Велерад откинулся на спинку стула, сплел пальцы на животе.

– Подробности, говоришь? А как же, знаю. Не то чтоб изпервых рук, но источники надежные.

– Это мне и надо.

– Уперся, стало быть. Ну, как знаешь. Слушай. –Велерад отхлебнул пива, понизил голос. – Наш милостивый Фольтест, когдаеще в принцах ходил, при старом Меделе, показал, на что способен, а способен-тоон был на многое. Мы надеялись, что со временем это пройдет. Ан нет. Вскорепосле коронации, тут же после смерти прежнего-то короля, Фольтест превзошелсамого себя. У всех у нас челюсти отвалились. Короче: заделал дитятко своейсестрице Адде. Адда была моложе его, они всегда держались вместе, но никтоничего не подозревал, ну разве что королева… В общем, глядь, а Адда уже во-от стаким брюхом, а Фольтест начинает заводить разговоры о свадьбе. С сестрой,понял, Геральт? Положеньице сложилось хуже некуда, а тут аккурат Визимир изНовиграда задумал выдать за Фольтеста свою Дальку, прислал сватов, а нам,понимаешь, хоть держи королька-то нашего за ноги-руки, потому как онвознамерился гнать сватов взашей. Ну, обошлось, и слава богам, иначе-тооскорбленный Визимир кишки б из нас повыпускал. Потом, не без помощи Адды,которая повлияла на братца, нам удалось отсоветовать сопляку без времени вженихи лезть. Ну а тут Адда возьми и роди, в положенное время, а как же. Атеперь слушай, потому как тут-то и началось. Того, что выродилось, почти никтои не видел. Ну, там, одна повитуха выскочила в окно из башни и убиласьнасмерть, другая спятила и до сих пор не отошла. Потому-то я и думаю, чторебеночек, дитятко королевское, не из красавцев выдался. Девчонка. Впрочем, онатут же померла, никто, сдается мне, особо не спешил пуповину перевязывать.Адда, на свое счастье, родов не пережила. А потом, братец ведьмак, Фольтест вочередной раз сглупил. Ублюдка-то надо было спалить иль, может, закопатьгде-нить на пустыре, а не хоронить в саркофаге да упрятывать в подземельяхдворца.

– Что теперь рассуждать, – поднял головуГеральт. – Поздно. Во всяком случае, надо было вызвать кого-нибудь изПосвященных.