передерутся! Сейчас дорога каждая секунда. Если повезёт, Лесли скоро доберётся до опушки и позовёт на помощь. Услышав об охотниках, наши маги будут здесь через минуту, а там добежать обратно…

— Уракх ваард! — Шаман зло ткнул посохом в дорожку следов и принялся медленно смещаться к яме, в которой до сих пор лежал раненый дракон.

Водя перед собой посохом, он пытался прощупать под иллюзией настоящего ящера. И остальные последовали его примеру.

Катастрофа… не думала, что нас так быстро раскусят.

Из леса вышли остальные охотники. Перебросившись парой фраз, они присоединились к собратьям. И теперь по поляне «плавала» дюжина воинов и два шаманов. Они загребали руками перед собой, пытаясь прощупать дракона, а не врезаться в него со всей дури. И наблюдай я за ними с безопасного расстояния, сочла бы их поведение забавным.

Но сидеть в сугробе, ожидая, пока тебя обнаружат охотники, было совсем невесело…

Только бы Лесли успела!

Едва шаман дошёл до дерева с заветным снежным мхом, я закусила губу. Нашли…

Но посох зачерпнул пустоту. Странно… я заглянула под иллюзию и едва сдержала удивлённый вскрик — на снегу лежала светловолосая девушка, а мы создали иллюзию мужских следов! На этом и прокололись…

Беата неожиданно толкнула меня локтем в бок. Пока я наблюдала за драконицей, подкралась другая беда. К нам «подплывал» орк с алым ирокезом. С шипением загребая впереди себя руками, он двигался с неумолимостью снежной лавины или лесного пожара.

Вся надежда была на то, что мы сидели за огромным валуном, а если ищут дракона, камень могут и обойти.

Мы с Беатой не сговариваясь вжались в камень, молясь, чтоб пронесло. И в этот момент моя магия встрепенулась, отзываясь на зов единственного дракона, от которого мне нужно было держаться ещё дальше, чем от охотников.

Тело горело огнём, орк приближался, а где-то в небе раздался яростный рёв императора драконов.

Шаманы переглянулись и ускорились. Ещё немного — и обнаружат либо нас, либо ту девушку. А раз так, терять нечего.

Я закусила губу и сняла браслет, скрывающий меня от дракона. Миг, и от оглушительного рёва заложило уши, а орк с ирокезом от неожиданности поскользнулся и камнем рухнул прямо на нас с Беатрисой.

Иллюзия тут же слетела…

— Варгах! — взревел охотник, хватая меня за шиворот.

Подскочив на ноги, орк поднял меня в воздух и встряхнул, словно трофейного зайца. Воротник форменной курточки сжал горло, не давая сделать вдох. Я затрепыхалась, пытаясь нащупать носками туфель почву, но меня подняли ещё выше.

— Варгах! — удовлетворённо повторил охотник.

Перед глазами плясали цветные пятна, а упавшие на лицо волосы закрывали от меня поляну, не позволяя рассмотреть происходящее. Одно радовало: орк коснулся только меня, значит, Беата и та девушка до сих пор под иллюзией.

— Тур цвах! — зло плюнул шаман.

Охотник зашипел разъярённой коброй, но ответить не успел. Рёв дракона раздался совсем близко.

Успей, умоляю…

— Вур мадах! — приказал шаман.

Ноги наконец коснулись земли, но не успела я обрадоваться, как меня волоком потащили к огромному порталу. Только не это! Где же Лесли, где император?!

Я отчаянно затрепыхалась, пытаясь вырваться, но орк лишь сильнее сжал ворот куртки. И в этот момент форменные пуговицы с треском вылетели из петель, а выскочившая из-за валуна Беата метнула в голову охотника здоровенный булыжник.

Оказавшись на свободе, я рванула к подруге, а на поляну обрушился грозовой шторм.

Император драконов прилетел на зов.

— Ложись! — крикнула я, ласточкой падая в сугроб. На ходу успела набросить магический щит на Беату и лежащую в яме блондинку. Меня-то молнии не ранят, а вот им может достаться.

Крики орков и рычание дракона оглушали, от едкого дыма слезились глаза, а свитер и брюки насквозь промокли от талого снега. Магические вспышки растопили сугробы, и сейчас я лежала в грязной луже.

А прямо передо мной, словно в насмешку, искрился проклятущий снежный мох.

Вырвав наспех клочок, я запихнула его в карман брюк и поползла к Беате. Если выживу, в лес за ингредиентами буду ходить только с армией наёмников! Кто ж знал, что мох настолько опасен и коварен?!

Из-за деревьев выскочили три мага в красно-чёрной имперской форме, а за ними разъярённой фурией вылетела и ректор. Теперь оркам точно конец. От Элисандры ещё никто не уходил — ни враг, ни адепт-двоечник.

— Живы! — раздался встревоженный голос Лесли, а через миг мне помогли подняться, утягивая обратно за валун.

Оказавшись в объятиях подруг, я едва не разрыдалась, но рёв дракона мигом отрезвил, и в мою бедовую голову пришла шальная мысль.

Почувствовать зов до того, как я сняла браслет, Эдмунд не мог. А сейчас на поляне слишком много магесс и есть шанс затеряться. Если повезёт, я смогу выгадать пару дней, и пока император доберётся до истины — что-нибудь придумаю.

Собрав остатки силы, я выплеснула свою магию на поляну, позволяя ей невидимым коконом опутать ректора, раненую блондинку, имперских боевых магов и даже орков. А затем, нашла валяющийся неподалёку браслет и надела его обратно.

— Что ты делаешь? — удивилась Беата.

— Я… позже расскажу, — сдавленно выдохнула, борясь с острой вспышкой боли.

Проклятый артефакт обжигал руку, но выбора не было. Я не могу показаться Эдмунду, если он узнает, что я натворила… мне конец.

— Эльза, мы всегда на твоей стороне, — прошептала Лесли, неотрывно глядя на браслет, — и, если тебе нужна помощь…

— Всё хорошо, — соврала, — позже…

Втягивать подруг я не хотела, но с каждым днём моя тайна становилась всё опаснее. Может, попросить помощи у Элисандры? Ректор вспыльчивая и жесткая, но благородная. И за своих учениц будет стоять до последнего.

Собравшись с духом, я вынырнула из-за валуна и… застыла, не в силах отвести взгляда от трансформирующегося дракона.

Огромного, величественного ящера окутывала грозовая дымка, а по тёмно-фиолетовой чешуе скользили разряды молний. Под действием оборотной магии тело императора плавилось, медленно перетекая в человеческую форму.

Контуры дракона передёрнуло рябью, мощное тело постепенно приобретало черты мужского, только с огромными, восхитительно красивыми крыльями.

Маги и Элисандра вежливо отвели взгляды, занявшись орками и раненой девушкой, а я так и продолжала пялиться на императора, пока он не завершил трансформацию, и чернильная дымка