Всё равно. Не для кого и не для чего себя ущемлять.

В полном мраке Генерал сидел в кабинете со стаканом зелья в одной руки, и блузкой Иви в другой. Мысли сдавливали голову. Он поднёс пальцы к переносице. Почему именно сейчас? Почему не раньше и не позже? Он ещё отпил из бокала. Поставил стакан на стол. Поднёс блузку Иви к лицу и вдохнул аромат. Может пойти в варьете Госпожи М.? От этой мысли передёрнуло. Нет. Нет смысла врать самому себе. Она мне нужна. Как партнёр. Как женщина. Как любовница. Как муза. Никогда и ни к кому до этого я не испытывал столь сильные… чувства. 

Вдох-выдох. Может это эгоизм на фоне измотанности и усталости? И она просто “попала под раздачу”? Было бы здорово забыть, откатнуться назад во времени. И встретить её при других обстоятельствах и понять, действительно ли она его судьба... Чтобы она не была Солдатом, его Секретарём, чтобы она до конца жизни не знала, что она Сильнейшая, чтобы она не играла любовницу Владлена, чтобы они не подписывали контракт на крови с ним для этой операции у сучьего потроха — Люциана… В кабинете начали плавиться предметы.

Контракт на крови! ИДИОТ!!! Абсолютный идиот! 

Блузка в руках начала сгорать. Драгфат не сразу очнулся и прекратил процесс пожирания огнём. Кабинета и блузки. Лёгкая ткань сильно обуглилась и теперь вместо запаха сладких цветов и Иви пахло жжёной тряпкой. Ярость. Дикая ярость охватила его. Эта блузка прям как она, которую он своими же руками… 

Это. Самая. Худшая пытка из всех, что он переживал… Он. Полностью. И. Безоговорочно. Влюбился. В самую неподходящую партию. В самое неподходящее время. И уж точно его действия никак не могли напоминать ухаживания, достойные ТАКОЙ девушки. Голова звенит набатом. Сердце бьётся камнем в груди.

Драгфат закрыл глаза. Святой Создатель, как же ему сейчас хотелось вернуться назад во времени хотя бы на день, и оказаться в кровати с Иви и её нежными руками, которые бы снова гладили его по волосам и боль уходила…  

Свежий ветер ударил в лицо. Драгфат открыл глаза. Сам того не понимая он оказался на кровати Иви, но никого не было. Ни Василия, ни Иви. Только разбросанные вещи и подушки. 

Я прокралась в гардеробную и взяла оттуда бежевый шёлковый платок, намотала на голову, сделав “розочку” спереди — в принципе неплохо. Ещё бы тёмные очки и получилось так, что я будто поп-звезда, которая перебежками-перебежками от одного куста к другому сматывается от назойливых журналистов. Ладно. Опустим вопросы стиля. Тем более, что сейчас меня ждёт страна зажоров и огромное набитое брюхо. Особенно с моим гуру-мастером. Я уже предвкушаю, что это будет как все медитации мира вместе взятые. 

Спустилась вниз. Никого. Интересно, где моя птичка? Пошли с Кюри в погреб или куда-то играть? Давно не видела своего пернатого таким занятым. Может взрослеет? Или наконец-то нашёл себе лучшего друга? Я не расстроилась. Алкоголики и обжоры лучшего всего накидываются ночью и в одиночестве. Знаю это по продажам самогона в общаге. После 23:00 — синие бабочки слетаются на градус как на свет в оконце. 

Я крутанула реле кристаллического передатчика, что приютился рядом с дверью стеклянной веранды на мою любимую музыкальную волну. Заиграла жизнеутверждающая музыка с легкими нецензурными мотивами. Я открыла холодильную камеру. Святой Создатель! Да Кюри действительно волшебник! Я достала огромный трехъярусный белый торт. Он весь был в ягодах:  клубнике, голубике, чернике, а также пропитан сырно-творожным нежным кремом. Я переместила эту ароматнейшую громадину на барный стол по середине кухни. Так… Хочу ли я выпить? Нет… Уже приняла на грудь и вот тебе истерика с каким-то мужчино-любви-обильными мыслями-выделениями. Плохо. Лучше заварю себе большую кружку чая с травами и как свинья помру здесь от сахарного передоза. 

Достаю вилку с витиеватым узором и начинаю ковырять торт. На зубочек, на вилочку… И пока закипает чайник, я отбрасываю ненужного посредника в цепи пищблока и начинаю руками поглощать деликатес. Отломила ломоть и, как в детстве, скрываясь за углом от воспитательниц, ем роскошное удовольствие. Укус. Новый укус. Я уже вся перепачкана, но мне всё равно. 

Фонтаны удовольствия и приятная тяжесть начинают накрывать меня с головой. Какая же я голодная! Хочу не просто торта! Хочу мяса! Хочу сыров! Хочу хрустящую корочку хлеба! Открываю снова и снова холодильную камеру. В бой идёт всё, что не приколочено! Меня уже разрывает, но понимаю, что лучше сдохнуть от счастья, чем от душевных мук. 

Сзади послышался звук шагов. Я повернула голову. Нас застукали. С колбасой в обнимку.

***

Я прошёлся по комнате, заглянул в уборную — никого. Зашёл в гардеробную — как будто все куда-то исчезли. Спускаюсь вниз. Наверняка этот свет и тихая музыка на кухни от Василия. Опять чавкает. Захожу… Я еле сдерживаюсь от смеха. Иви, в платке, в домашнем халате, с перемазанным от крема лицом  завалила всю кухню едой из холодильной камеры. Её дикие зелёные глаза, когда она отвернулась от места сосредоточения еды с колбасой в зубах и какими-то банками в руках, сначала наполнились страхом а потом… Потом она просто прошла обратно к торту, сбросила на стол добытое, и как ни в чём не бывало, продолжила одной рукой есть торт, а второй закусывать колбасой. 

— Тебе не станет плохо? — я произнес, сдерживая улыбку. Мне было всё равно, что она делает. Я был готов часами просто наблюдать за её движениями.

— Ха-ха-ха! — прозвучало мне в ответ, — И что, если да? — на меня со злостью смотрели зелёные мутные глаза. 

— Я бы не хотел, чтобы ты себя плохо чувствовала, — она продолжила есть даже с каким-то остервенением, — Иви, — я сел стул и немного передвинул остатки торта, чтобы я мог её рассмотреть. Зачем она напялила этот платок? Чтобы волосы в еду не попадали? — Я хотел поговорить с тобой серьёзно, — я машинально протянул к ней руки, она резко откинулась на спинку стула. До того страшно?

— Ещё одно новое испытание? Спасти ещё одну лошадь или заново пережить смерть Василия? 

— Нет, — в горле пересохло. Она слизывала со своих пальцев крем от торта. Слишком сексуально, чтобы думать о каких-то лошадях, — Иви, я думаю, что не имеет смысла играть в юношеские игры. Я тебе напрямую говорю, что ты мне небезразлична. 

— Ха-ха-ха-ха!! — всевозможная смесь чувств из радости, отвращения и даже ярости обрушилась на меня, — Знаешь что, дружок! — сначала мне дико стало смешно. Это реально какой-то кошмар или чья-то глупая шутка! А потом. До невероятного противно, — Иди-ка ты на#@!! Небезразлична я ему! Ха-ха-ха! Да ты мне стал ещё более противен после этих слов. Иди убейся! — раздирали меня на части чувства. Я физически начала чувствовать, как моя сущность ссыхается. 

— Иви, я тебя лю… — серые глаза внимательно и с надеждой смотрели на меня. 

Как же меня это разозлило! Я запрыгнула на стол и как можно скорее поднесла свой палец к его губам. Такое ощущение, что если он сейчас произнесёт до конца фразу, я не выдержу. Сломаюсь я. Моё сердце. Моя вера в силу этих слов.