– Олька, это ж публичные мужчины, – сказалаАнастасия, наморщив нос. – Я против смазливых слуг ничего не имею, деложитейское, рыцарю не возбраняется, но с этими...

– Уж и посмотреть нельзя. Говорят, другие рыцари...

– Вот когда получишь шпоры, прижимай кого угодно, хотьэтих. А пока ты у меня в оруженосцах...

– Поняла. Молчу.

– То-то. Нам вот сюда, где калач над лавкой, потомналево.

Они остановили коней. Вывеска «Золотого Медведя» былаискусной работы и впечатляла – на синем фоне, символизирующем поднебесные выси,летел золотой двуглавый медведь – пасти щерились, мощные крылья распростерты вовсю доску. В лапах он нес прекрасного юношу в ярком наряде, но в левом углу,как знак грядущего скорого возмездия, изображен крохотный рыцарь, скачущаявдогонку. Анастасия вновь ощутила мимолетный сердечный укол.

Служанки выбежали к ним, повели коней в стойла, псов на псарню,потащили наверх вьюк с доспехами и одеждой. Дебелая трактирщик кланялась вдверях, по обычаю всех трактирщиков расхваливала свое заведение в голос и счувством, особенно упирая на то, что еще матушка Анастасии, светлая княгиня,частенько проводила здесь не худшие дни своей жизни.

Анастасия глянула поверх ее широкого плеча. Там стоял слугаи зарумянился, поймав ее взгляд. Как раз в ее вкусе – волосы золотые, как унее, глаза синие, как у нее. Это Ольке все равно, какого цвета глаза и волосы,кидается на любую стройную фигурку, а вот Анастасия – нет, таков уж ее вкус –чтобы глаза и волосы мужчины были того же цвета, что у нее. Ну, и фигурка,понятно.

А посему Анастасия, когда входили следом за дебелойтрактирщиком, подтолкнула Ольгу локтем и шепнула:

– Чур, мой!

– Ну вот, вечно ты вперед успеваешь...

– Станешь рыцарем, отведешь душу, – безжалостноответила Анастасия.

К лестнице на второй этаж нужно было пройти через огромныйзал – с камином, сложенным из громадных камней, гербами на стенах, закопченнымипотолочными балками. Гомон там стоял неописуемый – полным-полно рыцарей.Анастасия ощутила вдруг, как укол концом копья, чей-то злой, ненавидящий взгляди поняла, что без стычки не обойдется. Ну и пусть, когда это мы уклонялись?

Слуга ойкнул на лестнице – Олька его все-таки ущипнула,улучив момент. Анастасия на сей раз промолчала – пытаясь сообразить, кто мог нанее так зло пялиться. Знакомых лиц в зале хватало, а враги у нее имелись внемалом количестве, это уж как водится... Или на сей раз какие-то хитросплетенияродовой вражды, до поры неизвестные? Иногда и такое бывает.

У двери своей комнаты (Олька покладисто исчезла в своей)Анастасия так многозначительно глянула на красавчика слугу, что того бросило вкраску, до ушей побагровел. Потом попросила перед тушением огней принести ейквасу и не сомневалась, пожав значительно его тонкие пальчики, – принесет.Затворила за собой дверь, задвинула кованую щеколду. Переодевание с дороги –дело ответственное, почти ритуал, новоприбывшему рыцарю следует достойно войтив зал, где уже собралось множество дворян, любая небрежность в наряде будетподмечена.

Ванна. Вместо дорожных брюк – синие джинсы, дозволенныетолько дворянам, безукоризненно сшитые ремесленниками в материнском замке.Рубашка – красная же, только с сапфировыми застежками; Вместо грубых дорожныхсапог – мягкие красные (но кинжал Анастасия, понятно, сунула за голенище).Черный пояс с золотыми геральдическими серпами-и-молотами. Меч на пояс,конечно. В последнее время некоторые рыцари переняли у мужчин моду носитьперстни, но Анастасия этому глупому поветрию следовать не собиралась – есличестно, еще и оттого, что и так поползли слухи, приписывающие еймужественность. Зато серьги с бриллиантами и золотая цепь на шее – этопо-рыцарски, кто упрекнет? Анастасия глянула в зеркало и осталась собойдовольна. Вот если бы она могла еще пришпилить к плечу цвета ПрекрасногоЮноши... Ладно, перемелется... И вообще зеркало врет, это отражениевзгрустнуло, живя самостоятельной жизнью там, у себя, в таинственном Зазеркалье,а хозяйка отражения ни при чем...

Отражение взгрустнуло. А рыцарь Анастасия, княжна отроговУлу-Хем, степенно спускается по лестнице в зал, и голова ее поднята гордо, и налице довольство жизнью читается явственно даже для неграмотного.

Звенели кубки. Звенел женственный рыцарский хохот. Звенелимонеты за теми столами, где играли в кости. Шмыгали с подносами стройные юноши.В углу с воодушевлением горланили древнюю боевую песню рыцарей Носиба:

Как ныне сбирается Вечный Олег

отмстить неразумным базарам.

Горкомы и нивы за буйный набег

обрек он мечам и пожарам...

Если честно, никто из нынешних рыцарей не знал толком, чтоэто за племя – базары. Говорили, что эти свирепые дикари жили в седойдревности, когда земля только-только отделилась от Мрака, по свету бродиличетвероногие лошади и другие чудовища, вскоре истребленные славнымипредками-основателями, комиссарами в кожаных латах и пыльных шлемах. В седойдревности, когда возводились первые замки-горкомы и возникали первые родовыегербы. Потом базаров, видимо, тоже кто-то истребил, но в летописях об этом нислова.

Анастасия прошла по залу, приветствуя знакомых, уселась застол. Задумчиво поднесла к губам кубок, отпила. Чисто машинально шлепнула позаду пробегавшего слугу. Удивиться, отчего соседние столы притихли вдруг, неуспела – резкий, неприятный голос тут же поставил все на свои места:

– Катерина, пусть меня утащит Гологоловый Хру, еслисреди нас нет переодетых мальчиков!

Анастасия обернулась – медленно, не роняя достоинства. Так иесть. Двое за соседним столом громко переговаривались, не обращая будто бы нанее внимания:

– Ну да, рыцарская одежда еще не делает мальчикарыцарем.

– Хоть он колец и не надел.

– А вот серьги не забыл...

– И уши у него распухли – только что проколол,бедняжка, непривычен к женским украшениям...

– И меч, как у рыцаря, с гербом, посмотри...

– И единорог в гербе, надо же...

Теперь у Анастасии были законные основания для ссоры.Единорог на ножнах меча был гербом, принадлежавшим лишь их роду. И оскорблениеего было оскорблением всего рода, вкупе с поколениями славных предков. Все жеона медлила, приглядываясь. Эти рыцари, как и их гербы, Анастасии былинезнакомы. Рослые рыцари, женственные – мускулы так и играют.

– Кого вы назвали мужчиной, благородные рыцари? –спросила Анастасия громко.

– Того, кто мужчина наверняка и есть, тоненький такой,стройненький. – Катерина смотрела теперь ей в глаза. – Хоть иприцепил на меч единорога...

– От диссидентов слышу, – сказала Анастасия.Увидев, как их лица вспыхнули от гнева, щедро плеснула масла в огонь, закончивстрашным оскорблением, которого не стерпел бы никто: – Сдается мне, такие вот испят с Косматым Тро.