Начал он с замены прежней монастырскойгостиницы, ветхой и худосодержанной, на новую, с открытия превосходной постнойкухмистерской, с устроения лодочных катаний по протокам и бухточкам, чтобприезжие из числа состоятельных людей не спешили уезжать из благословенныхмест, которые по своим красотам, чистоте воздуха и общей природной умиленностиникак не уступают лучшим финским курортам. А потом, искусно расходуяобразовавшийся излишек средств, принялся понемногу создавать сложное и весьмадоходное хозяйство, с механизированными фермами, иконописной фабрикой,рыболовной флотилией, коптильнями и даже скобяным заводиком, изготовляющимлучшие во всей России оконные задвижки. Построил и водопровод, и даже рельсовуюдорогу от пристани к складам. Кое-кто из опытных старцев зароптал, что жить вНовом Арарате стало неспасительно, но голоса эти звучали боязливо и наружупочти вовсе не просачивались, заглушаемые бодрым стуком кипучего строительства.На главном острове Ханаане настоятель возвел множество новых зданий и храмов,которые поражали массивностью и великолепием, хотя, по мнению знатоковархитектуры, не всегда отличались непогрешительным изяществом.

Несколько лет назад ново-араратское“экономическое чудо” приезжала исследовать специальная правительственнаякомиссия во главе с самим министром торговли и промышленности многоумным графомЛитте – нельзя ли позаимствовать опыт столь успешного развития для пользы всейимперии.

Оказалось, что нельзя. По возвращении встолицу граф доложил государю, что отец Виталий является адептом сомнительнойэкономической теории, полагающей истинное богатство страны не в природныхресурсах, а в трудолюбии населения. Хорошо архимандриту, когда у него населениеособенное: монахи, выполняющие все работы под видом монастырского послушания,да еще безо всякого жалования. Стоит такой работник у маслобойной машины или,скажем, токарного станка и не думает ни о семье, ни о бутылке – знай себе душуспасает. Отсюда и качество продукции, и ее немыслимая для конкурентовдешевизна.

Для Российского государства эта экономическаямодель решительно не годилась, но в пределах вверенного отцу Виталию архипелагаявила поистине замечательные плоды. Пожалуй, монастырь со всеми его поселками,мызами, хозяйственными службами и сам напоминал собою небольшое государство –если не суверенное, то, во всяком случае, обладающее полным самоуправлением иподотчетное единственно губернскому архиерею преосвященному Митрофанию.

Монахов и послушников на островах при отцеВиталии стало числиться до полутора тысяч, а население центральной усадьбы, гдекроме братии проживало еще и множество наемных работников с чадами идомочадцами, теперь не уступало уездному городу, особенно если считатьпаломников, поток которых, вопреки опасениям настоятеля, не только не иссяк, ноеще и многократно увеличился. Теперь, когда монастырская экономика прочновстала на ноги, высокопреподобный, верно, охотно обошелся бы и без богомольцев,которые лишь отвлекали его от неотложных дел по управлению ново-араратскойобщиной (ведь среди паломников попадались знатные и влиятельные особы,требующие особенного обхождения), но тут уж ничего поделать было нельзя. Людишли и ехали из дальнего далека, а после еще плыли через огромное Синее озеро намонастырском пароходе не для того, чтобы посмотреть на промышленные свершениярачительного пастыря, а чтоб поклониться ново-араратским святыням и первой изних – Василискову скиту.

Сей последний, впрочем, для посещений былсовершенно недоступен, ибо находился на малом лесистом утесе, носящем названиеОкольнего острова и расположенном прямо напротив Ханаана, но только не обжитойего стороны, а пустынной. Богомольцы, прибывавшие в Новый Арарат, имелиобыкновение опускаться у воды на колени и благоговейно взирать на островок, гдеобретались святые схимники, молители за всё человечество.

Однако про Василисков скит, а также про еголегендарного основателя, как и было обещано, расскажем пообстоятельней.

* * *

Давным-давно, лет шестьсот, а может ивосемьсот назад (в точной хронологии “Житие святого Василиска” несколькопутается) брел через дремучие леса некий отшельник, про которого достоверноизвестно лишь, что звали его Василиском, что лет он был немалых, жизнь прожилтрудную и в начале своем какую-то особенно неправедную, но на склоне летозаренную светом истинного раскаяния и жажды Спасения. Во искупление прежних,преступно прожитых лет взял монах обет: обойти всю землю, пока не сыщетсяместа, где он сможет лучше всего послужить Господу. Иногда в каком-нибудьблагочестивом монастыре или, наоборот, среди безбожных язычников ему казалось,что вот оно, то самое место, где должно остаться смиренному иноку Василиску, новскорости старца брало сомнение – а ну как некто другой, пребывая там же,послужит Всевышнему не хуже, и, подгоняемый этой мыслью, которая безусловнониспосылалась ему свыше, монах шел дальше и нигде не находил того, что искал.

И вот однажды, раздвинув густые ветви ельника,он увидел перед собой синюю воду, начинавшуюся прямо от края леса и уходившуюнавстречу хмурому небу, чтобы сомкнуться с ним. Прежде Василиску видеть такмного воды не приходилось, и в своем простодушии он принял это явление каквеликое чудо Господне, и преклонил колена, и молился до самой темноты, а потомеще долго в темноте.

И было иноку видение. Огненный перст рассекнебо на две половины, так что одна сделалась светлая, а другая черная, ивонзился во вспенившиеся воды. И громовой голос возвестил Василиску: “Нигдеболе не ищи. Ступай туда, куда показано. Там место, от коего до Меня близко.Служи Мне не среди человеков, где суета, а среди безмолвия, и через год призовутебя”.

В спасительном своем простодушии монах и неподумал усомниться в возможности осуществления этого диковинного требования –идти в середину моря, и пошел, и вода прогибалась под ним, но держала, чемуВасилиск, памятуя о евангельском водохождении, не очень-то и удивлялся. Шелсебе и шел, читая “Верую” – всю ночь, и после весь день, а к вечеру стало емустрашно, что не найдет он среди водной пустыни того места, куда указал перст. Итогда чернецу было явлено второе чудо кряду, что в житиях святых бываетнечасто.

Когда стемнело, старец увидел вдали малуюогненную искорку и повернул на нее, и со временем узрел, что это сосна,пылающая на вершине холма, а холм восстает прямо из воды, и за ним еще земля,пониже и пошире (это был нынешний Ханаан, главный остров архипелага).

И поселился Василиск под опаленной сосной впещере. Прожил там некоторое время в полном безмолвии и непрестанном мысленноммолитвочтении, а год спустя Господь исполнил обещанное – призвал раскаявшегосягрешника к Себе и дал ему место у Своего Престола. Скит же, а впоследствииобразовавшийся по соседству монастырь был назван Новым Араратом в ознаменованиегоры, которая единственно осталась возвышаться над водами, когда “разверзошасявси источницы бездны и хляби небесные”, и спасла праведных.